было возможности, обратить внимание на свои чувства во время езды, так как был занят осмотром мёртвого города. Ну а когда, я его уже покинул, то попал в засаду, после которой мой железный конь, уже большее «скакать» не мог.

Сколько точно времени заняло у нас доехать до орды ходячих мертвецов, я сказать не могу, но по ощущениям минут двадцать, а может и даже тридцать заняло. Как только мертвецы появились у нас на горизонте, Георгий тут же остановил свой двух колёсный транспорт, прежде чем нас заметили.

Некоторые ходячие, до которых успел дойти шум мотора байка, повернулись в нашу сторону, но поскольку мы легли на землю то, с такого расстояния они не за что не поймут, что мы живые люди. Мертвецы, не заметив ничего интересного, тут же потеряли всякий интерес и продолжили беспричинно стоять на месте.

В лежачем положении я достал бинокль и начал осматривать орду. Снизу она казалось явно больше, возможно, так и было, остальные просто свалились, когда мы уехали, сейчас их же гораздо меньше, да и плотность совсем маленькая.

А это значит, мы можем не изменять маршрут, который выбрал Джексон, и нам не придётся разворачиваться, потому что наши машины спокойно проедут через эту хлипкую орду. Как же приятно начинать утро с хороших новостей.

— Итак малыш, Джейкоб, — вдруг над моих ухом, навис Георгий. — Не хочешь получить немного благословления?

Я от такой неожиданной херни, случайно выронил бинокль из рук и чуть не заорал, благо вовремя сумел, взять с себя в руки. Потому что крик бы точно привлёк внимание мертвецов.

— Ты чё творишь?! И какой, нахрен, ещё малыш?! — еле сдерживая голос, чтобы он не перешёл на крик, спросил я его.

— "Жуть-то какая, у меня до сих пор в ухе звучит его шёпот!"

— Ну я всех называю малышами, — пожав плечами, ответил священник. — Ведь все вы мои дети.

— Поверь, чувак, будь ты моим отцом, я бы пустил тебе пулю в лоб, — сказал я.

— Отчего же? — поинтересовался святой отец. — Неужели твой родитель был плохим отцом?

— Он не был им вовсе, — ответил я ему. — Я - сирота из приюта, которого так никто и не усыновил.

— А мы с тобой похожи, — с улыбкой, произнёс священники. — У меня также не было родители, всё, что я помню в детстве это стены монастыря. Вот только в отличие от тебя я нашёл своего отца.

— И что ты с ним сделал?

— Стал нести его слово и любовь, — ответил он мне. — Его божественный образ вселил в мою жизнь смысл! Он стал им!

— А так ты о боге, — с разочарованием, понял я.

— Конечно, о боге, ведь вся моя жизнь лишь о нём! — горячо ответил Георгий. — Ну а, что касается, моего биологического отца, то если он ещё жив, то уж точно детей большее иметь не может.

Я невольно сглотнул, от слов Георгия.

— И повторюсь, не хочешь благословления?

— На что? — удивлённо спросил я.

— Я могу благословить твой брак с Оливий, я же священник, — ответил он мне.

— Б-брак? — сказал я. — Постой, я... мы... то есть... ну... мы вместе буквально всего лишь чуть больше десяти часов, о каком браке может идти речь?

— И что?! — воскликнул и подскочил Георгий, от чего моё сердце в пятки чуть не ушло, и я тут же его усадил обратно на землю, пока нас не заметили ходячие. — Это не причина.

— Как по мне ещё-та причина, — сказал я ему. — Слушай, спасибо за помощь, но я как-то с этим разберусь.

Не то, чтобы я не хотел жениться ещё раз, просто... мне будет очень страшно, меня и сейчас потихоньку окружает страх того, что я могу потерять Оливию, как потерял Элизабет, если возьму Оливию в жены, этот страх станет только сильнее.

— Ладно, — убирая бинокль за пояс, сказал я Георгию. — Можем возвращаться назад.

Георгий просто пожал плечами и встал вместе со мной, после чего мы вместе уехали обратно в лагерь.

***

Когда мы приехали, лагерь уже был полностью свёрнут, остались только шалаши, несколько вещей и следы от потухших костров. Увы, шалаши взять с собой мы не можем, они не поместятся в багажник, но это не страшно, мы всегда сможем сделать ещё раз.

— Джейкоб, — как только я слез с байка, ко мне подошёл Джозеф, который меня окликнул, за ним же был Джонатан.

— Что такое? — спросил я, потому что лица у обоих были встревоженными.

— У нас проблемы, — ответил Джозеф.

После чего я последовал за ними, оставляя Георгия наедине с его байком. Вели меня недолго, буквально через пару минут, мы подошли к троим, что лежали на подстилке, которая в свою очередь лежала на земле. Люди выглядели довольно болезненно, а один из них особенно, он постоянно не мог устоять в одном положение и переворачивался с одного бока, на другой.

— Что происходит? — тут же спросил я.

— Они заболели, — ответил Джонатан, в свойственной ему ленивой манере. — У всех троих температура, слабость, головная