– Нет, пока не ходи. Не выходи на улицу, пока…

– Пока что? – удивилась Большая Барбара.

Индия колебалась.

– …пока мы не спросим Одессу, хорошая ли это идея.

Большая Барбара задумалась, и, к удивлению Индии, согласилась без возражений и обсуждений.

– Одесса! – позвала она, и через мгновение та показалась из кухни.

– Одесса, – обратилась Большая Барбара, – в этом доме творится что-то ужасное…

Как будто иронически подчеркивая эти слова, из кухни раздалось громкое шипение. Когда Одесса открыла дверь, они увидели, что в каком-то проводе произошло короткое замыкание.

– Люкер! Дофин! – позвала Большая Барбара. – Ли! Все идите сюда! Не оставайтесь наверху!

Большая Барбара боялась электричества.

– Творится что-то ужасное, – сказала Индия, повторяя слова бабушки. Местами песок вдоль плинтуса достигал уже пяти сантиметров в высоту. Однако, несмотря на то что он со всех сторон сыпался с потолка на пол, пыли в комнате не было: песок был однородно тяжелым.

– Наверное, лучше всего нам выбраться отсюда, но я не уверена, безопасно ли выходить. Одесса, мы можем выйти на улицу?

Люкер и Дофин услышали этот вопрос с лестницы. Ли из-за их спин переспросила: «Что сказала Индия?» Но для Ли дилеммы выходить – не выходить не было: в руках она уже несла чемодан.

– Сегодня вечером нигде не безопасно, – сказала Одесса.

Остальные огни на первом этаже погасли, и их единственным освещением стала лампочка в коридоре наверху.

– Народ, пойдемте, – сказала Большая Барбара и направилась к двери. Люкер схватил Индию за руку и потащил вперед. Дофин и Ли с грохотом спустились по лестнице и последовали за ними, стряхивая песок с волос.

– Одесса, – воскликнула Ли, увидев, что та как будто колеблется, – ты нужна нам, пойдем!

С крыши сыпался дождь из песка, стекая, словно дождевая вода, и они закрывали головы руками, когда перепрыгивали сквозь него. Они перебежали на другую сторону двора – и только потом оглянулись на дом, который только что покинули.

Ночь была темной, убывающая луна скрылась за облаком. Волны залива разбивались позади них, но сыплющийся впереди песок шипел громче. Единственная лампочка горела в спальне Ли и Дофина, мерцающая и тусклая за занавесью песчаного дождя. Вскоре и она погасла, и дом зашипел во тьме.

– Не понимаю, что там происходит, – сказала Большая Барбара. – Откуда этот песок? Его же не задувает туда. Он падает отовсюду, как будто льется с неба. Может, при свете мы бы увидели, что там творится. Думаете, в нашем доме все нормально? – Она повернулась к дому МакКрэев.

– Да, – сказал Люкер, – я ничего не слышу. Слава богу, весь песок пока в доме Сэвиджей.

– Из-за чего это? – спросила Ли. – Я имею в виду, это так… – Она в оцепенении замолчала.

Дофин вбежал в дом МакКрэев и взял фонарик. Выйдя оттуда, он прошел через двор и осветил слабым лучом заднее крыльцо и дверной проем кухни. Песок сыпался еще сильнее, но, поскольку теперь он накапливался уже в холмиках и горках, а не на голых деревянных поверхностях, звук стал тише.

– Народ, я пошел на другую сторону, гляну…

– Не надо! – воскликнула Ли.

– Не делай этого, Дофин, – добавила Одесса.

– Ладно, – сказал он, уступая. – Может, нам стоит зайти внутрь.

– Может, нам вообще убраться отсюда? – предложил Люкер.

– Не получится, скоро прилив, – сказал Дофин. – А отлив начнется только утром.

– Тогда мы точно поедем, – сказала Ли. – Я не собираюсь ждать, пока меня засыплет песком в постели и заживо похоронит под дюной.

Решили единогласно: они уедут на рассвете, когда в проливе станет достаточно мелко, чтобы обе машины могли перебраться.

– Меня это бесит, – прошептала Ли, когда они развернулись и направились в дом МакКрэев. – Не понимаю, почему это должно было случиться так внезапно, когда мы просто сидели и болтали за ужином.

– Я думаю, это дело рук Лоутона, – сказал Люкер. – Похоже на него. Разрушить дома, чтобы мы продали это место.

– Люкер! – воскликнула Большая Барбара. – О чем ты? Ты хочешь сказать, что отец сидит на крыше с ведром и лопатой и сыплет на нас песок? Так?

Люкер помотал головой.

– Нет, конечно нет, просто это выглядит как что-то, на что он способен. – Он грустно оглянулся на дом Сэвиджей с безопасного крыльца МакКрэев. – Чтобы заполучить третий дом, песку потребовалось двадцать лет, а этот исчезнет за одну ночь. Дофин, – сказал он, обращаясь к зятю, – может быть…

Дофин покачал головой: нет сомнений в том, что дом будет захвачен песком навсегда и нечем утешиться.

Люкер первым вошел в дом МакКрэев; он немедленно начал опускать все окна в доме, и Дофин следовал за ним из комнаты в комнату, проверяя скопления песка по углам и вдоль плинтусов. Одесса была последней; она смотрела на дом Сэвиджей и наблюдала за его шипящим разрушением. Потом она взглянула на хмуро соседствующий третий дом, едва различимый черный квадрат на фоне черного неба, вошла внутрь и заперла дверь.