Шрифт:
Закладка:
– Когда Мэри-Скот решила уйти в монастырь? – с подозрением спросила Индия.
– О, примерно в то же время. Но Мэри-Скот всегда была очень религиозной…
На следующее утро Большая Барбара отправилась к адвокату, где немного поспорила с ним об условиях развода, а потом они вместе понедоумевали, почему Лоутон не явился на такое важное дело. Ли была в аптеке, покупала прописанные лекарства и выбирала лосьоны для загара; Люкер в книжном магазине набирал что попало, а Дофин сидел в своем офисе, по телефону давая Сонни Джо Блэку неутешительные для того ответы. Индия и Одесса, уже давно упаковавшие вещи и готовые к отъезду, качались на качелях, подвешенных на огромной дубовой ветке на заднем дворе Малого дома. Здесь было темно и прохладно, и влажный ветерок трепал свисавший испанский мох.
– Рада, что ты решила вернуться, деточка, – сказала Одесса, помолчав несколько минут. – Тебе не пойдет на пользу бояться. Совсем не пойдет.
– Но мне страшно, – ответила Индия. – Я не хочу возвращаться в Бельдам. Мне даже кажется, что глупо туда возвращаться. Такое ощущение, что он просто сидит и ждет, когда я вернусь, а потом все три дома подпрыгнут и рухнут прямо на меня.
Одесса пожала плечами.
– В прошлый раз с тобой ничего страшного не случилось, и мы не собираемся больше туда заходить.
Индия коротко рассмеялась. Войти в третий дом казалось для нее равновероятным тому, что ее завтра внесут в список членов Зала бейсбольной славы.
– Одесса, когда я думаю об этом доме и о том, что случилось там внутри… у меня в голове лишь мысль, что это был кошмар и ничего на самом деле не произошло. Даже царапины на ноге – я говорю себе, что они ненастоящие. Как будто это все объясняет. И мне даже кажется, что я могла бы теперь вернуться, посмотреть на этот дом и сказать: «Вот это да, ну и кошмар же мне приснился!»
– Правильно, – ободряюще сказала Одесса. – Вот так и нужно говорить.
– Но потом я смотрю на эти фотографии…
– Не смотри на них!
– … и эти штуки никуда не пропадают. Они на пленке, они были в камере. Я смотрела на них вчера…
– Надо их выкинуть!
– …но перед тем, как вынуть их из ящика, я сказала себе: «На этих фотографиях ничего нет. Я возьму и посмотрю еще раз, и ничего не увижу. Это всего лишь тени и отражения». Но потом я достала их и посмотрела, и все эти штуки все еще были там, и это совсем не тени и отражения. Думая об этих фотографиях, я боюсь возвращаться. Слушай, Одесса, я хочу, чтобы ты мне кое-что сказала…
– Что?
– И скажи правду. Нам опасно туда ехать?
– Я приезжаю в Бельдам уже тридцать пять лет, – уклончиво ответила Одесса.
– Да, я знаю, и одиннадцать лет назад там убили твою дочь. Твоя единственная дочь погибла в третьем доме. Я точно это знаю, Одесса, и не пытайся меня переубедить. А вчера вечером Дофин рассказал мне, что случилось с Мэри-Скот. Она бы задохнулась внутри шифоньера, если бы ты не вытащила ее. И как ты узнала, что она была там? Если ее закрыли, заперли, и она не издавала ни звука?
Одесса не ответила на вопрос.
– Послушай, – сказала она, глядя на «Мерседес», который въезжал на длинную гравийную дорожку, – тебе не нужно меня об этом спрашивать. Нет никакой нужды. Ты же не думаешь, что я бы позволила тебе туда войти, зная, что с тобой может случиться что-то плохое, а, деточка?
– Нет, – ответила Индия.
– Деточка, – сказала Одесса. Она встала с качелей, повернувшись спиной к Люкеру и Дофину, которые выходили из машины в десятке метров от них. Одесса маячила перед Индией, загораживая ее отца и дядю. – Если что-нибудь случится в Бельдаме, – сказала Одесса, решительно глядя на Индию, – я хочу, чтобы ты кое-что сделала…
– Что? – спросила Индия поворачиваясь к отцу. Тон Одессы и предположение, что может случиться что-то еще, пугали.
– Если что-нибудь случится, – тихо сказала Одесса, – съешь мои глаза…
– Что? – шепотом переспросила Индия. Ее отец и Дофин приближались. Она надеялась, что они ее защитят. Одесса подошла ближе к Индии, сложив руки за спиной, давая знак двум мужчинам не подходить.
– Что это значит? – в отчаянии воскликнула Индия. – Что ты…
– Если что-нибудь случится, – медленно повторила Одесса, кивками подчеркивая важность каждого слова, – съешь мои глаза…
Когда они загружали машину, начал накрапывать дождь. Когда Дофин проезжал мимо дома Лулы Перл в Бэй Минетт, чтобы рассеять сомнения Большой Барбары, что Лоутон действительно там, розовый «Континенталь» на подъездной дорожке из красной глины был покрыт грязью, разбрызганной нарастающим ливнем. Из-за ливня же поездка через округ Болдуин заняла на полчаса дольше обычного. Он взбивал поля, пригибая стебли выше полуметра; на дороге образовались огромные лужи, которые угрожали затопить мотор, когда Дофин с шумом и плеском пролетал сквозь них; в Локсли, Робертсдейле и Фоли люди собирались за витринами магазинов и стеклянными дверями домов понаблюдать, как вода льется с крыш и навесов громовыми каскадами. Когда они добрались до берега, ливень стал еще сильнее, хотя десятью километрами ранее это казалось невозможным; но его воздействие на пейзаж здесь было менее разрушительным. Песок впитает в себя сколь угодно воды, а виргинская сосна осыплется только в Судный день, и до тех пор ничто не может ей навредить.
Вдоль полуострова они с трудом различали, где кончался дождь и начинался залив, настолько тяжелой была вода, которая лилась с черного неба. Большая Барбара оборачивалась с переднего сиденья каждые пять минут и меняла свое мнение насчет того, на пользу или во вред беременной женщине пристегиваться ремнем безопасности – и они без происшествий добрались до Гаска, прежде чем она приняла какое-либо окончательное решение. Индия и Одесса разговаривали за одной из закрытых дверей гаража заброшенной заправки, выглядывая в грязные окна; Люкер сидел внутри «Фэйрлэйна», сосредоточенно глядя на раскрытый журнал, лежавший на сиденье рядом.
– Всю прошлую неделю стояла жара, – заметила Большая Барбара, – так что, думаю, теперь всю неделю будет лить дождь.
– Не говори так, – сказала Индия. – Я никогда не видела настолько сильного ливня. Он же не перейдет в ураган?
– Еще не сезон, – ответила Ли. – Он прекратится в любую минуту.
Что и произошло через четверть часа – и они смогли переместить багаж из «Фэйрлэйна» и «Мерседеса» в «Скаут» и «Джип». Они подождали еще десять минут, и за это время шторм, который, как ни странно, прошел без грома и молний, еще больше стих.
Когда они уезжали на двух вездеходах, Индия испытала тревожное чувство, что водная завеса раздвинулась лишь для того, чтобы они смогли добраться до Бельдама. Как только они пересекли пролив, она ощутила уверенность, что дождь начнется снова, и их полностью отрежет от материка.
Несмотря на отлив, канал был заполнен дождевой водой; «Джип» и «Скаут» с плеском проехали через него, и все намочили ноги. Однако это не имело большого значения, поскольку они все равно уже промокли; когда вокруг столько воды, от металлических крыш и поднятых стекол не так много толку. Индия пристально наблюдала за Одессой, надеясь понять по ее выражению лица, все ли в порядке в Бельдаме.
