— Да, надо знать, — подхватил Песцов. — Девочки, я тут проконсультировался и могу сказать, что все проблемы, которые имеются у ваших родов, перейдут и на клан. Так что выкладывайте, что у вас есть, с чем я столкнусь.

— С моей стороны — только Оленевы, — заявила Вера. — У них сейчас наверняка истерика: сбежала добыча. И найти невозможно. Но если найдут — будут пытаться выкрасть.

— Пустое, — отмахнулся Олег. — Едва ты выйдешь замуж, как станешь для них неинтересна. Но гадить исподтишка они, конечно, будут.

— У меня вообще всё чисто, — доложила Алёна. — Отец, переходя в род Росомахиных, закрыл все обязательства Щукиных.

Мария помедлила и тоже раскрылась:

— У меня проблемы схожие с Вериными. Но дело осложняется близостью к правящей семье. Меня просватали за одного… нехорошего человека. Как обычно, обмен статуса на деньги. И он будет очень недоволен, если сделка сорвётся.

— Будет мстить? — спросил Олег напрямую.

— Возможно.

— И насколько сильно? Ты ведь в этом случае уже будешь не нужна.

— А это зависит от тебя, Олег. Какой у тебя ранг? Колись уже. Нам тоже нужно знать, с чем столкнёмся.

— Ну… на меня имеют зуб Оленевы, Ростопчины, Орловы, наверняка ещё младший сын императора, ныне Моржов. Правда, меня до известной степени прикрывает император. Есть еще кто-то, кого до сих пор не могут найти. Но этот товарищ дважды на меня покушался. К счастью, безуспешно.

— Список солидный, ничего не скажешь. Но ты так и не ответил на вопрос, — не отставала Каракалова. — Так какой у тебя ранг?

Олег вздохнул и, понимая, что деваться некуда, признался:

— Пятый.

Если бы Николаю Васильевичу Гоголю была нужда в натуре для написания финала пьесы «Ревизор», он вполне мог воспользоваться получившейся картиной: два хорошеньких девичьих личика с широко открытыми прелестными глазками и ротиками.

— Кхе, кхе! — закашлялась Лебедева, машинально прикрывая рот ладонью и нарушая наступившую было тишину.

Остальные отмерли, принялись сосредоточенно хлопать девушку по спине.

— Всё, хорош, я в порядке! — отбивалась она. Безуспешно.

Наконец, суета прекратилась. Две пары глаз уставились на Песцова, а третья — в сумочку в поисках влажных салфеток.

— Олег! Разве так можно! — громко возмущалась Лебедева. — Я ж целый вечер на это пирожное смотрела, а ты мне весь смак обломал! Если бы не девчонки…

— То я бы сам помог, — спокойно закончил Песцов.

Две другие подружки лишь хлопали глазами, переводя взгляд с одного на другую и обратно.

Наконец, Вера отыскала в закромах искомую упаковку и принялась приводить себя в порядок, а к Каракаловой, наконец-то, вернулся дар речи:

— Предки! Пятый ранг до восемнадцати! Как? Как такое вообще возможно?

Олег только пожал плечами.

— Вера, Аленка, вы тоже это слышали? — не унималась Маша. — Он же круче всех в империи — для своего возраста, естественно. Да у нас на всю страну магов высоких рангов и двух сотен не наберется! А один из них тут, рядом сидит. Млин!

Маша вскочила со своего кресла, метнулась к бару, достала бутылку чего-то крепкого и плюхнула себе в широкий стакан на два пальца коричневатой жидкости. Хватанула залпом, выпучила глаза и кинулась к столу искать закуску. Закинула в обожженный алкоголем рот немалый кусок пирожного и в свою очередь полезла в сумочку за салфетками — вытереть выступившие на глазах слёзы.

Алёна растерянно смотрела на весь этот цирк, потом махнула рукой и тоже пошла к бару. Выбрала сливочный ликёр, взяла рюмку такую, чтобы не большая и не маленькая, аккуратно налила, опрокинула одним глотком и вернулась на своё место.

Тем временем, Вера убрала с себя следы бисквита, Маша тоже более-менее успокоилась. Но теперь её глаза явственно блестели, а на лицо то и дело выползала глуповатая улыбка. Пора было брать ситуацию в крепкие мужские руки.

— Ну что, девочки, с Предками-то все пообщаться успели? Мне песец говорил, что всё обеспечил.

— Ага!

— Угу!

Маша просто кивнула, не прекращая улыбаться.

— Договор подписываем?

— Конечно!

— Разумеется!

Два быстрых кивка.

— Вот пять экземпляров. Каждому из нас и один для Магического Архива. Прочтите, подумайте и поставьте свои печати. Собственно, условия вхождения в клан стандартные, придуманы не мной, и не вами. А это лишь фиксация соглашения для нас и для Архива.

— А чем ставить? — всполошилась Алёна, теперь уже Щукина.

— Родовым перстнем, конечно, — невозмутимо ответил Олег и первым приложил свой к листу бумаги.

Миг — и ниже текста возникло изображение бегущего песца в черном круге.

— Ах — слитно выдохнули девчонки и потянулись перстнями к бумагам.

Еще через минуту на каждом листе стояло четыре оттиска: бегущий песец, хищно разинувшая пасть щука, раскинувший крылья лебедь и приготовившийся к прыжку каракал.

— Ну что, девочки, — прищурился Олег, — хотите вы или нет, а мы теперь клан. Регистрация в Архиве и все прочие формальности — это для имперской бюрократии. А клан держит вместе магия этого мира. Так что и женаты мы с вами, по факту, начиная с этого момента. Конечно, официальные церемонии ещё предстоят, но это — он поднял руку с перстнем, — сильнее. Это изначальное. Я вас, разумеется, торопить с консумацией не собираюсь. Но давайте завтра с утра прогуляем гимназию и съездим в Архив. Я посовещался со знающими людьми, и они заверили меня, что чем раньше эта бумага пройдет по всем инстанциям, тем лучше.

— Давайте! — закричала Мария. — Давайте это отпразднуем! Шампанского! Я хочу шампанского!

— Маш, вот честное слово, не стоит. Утром ты сильно пожалеешь.

— А и плевать! Первый раз в жизни сделаю хоть что-то по своему желанию, не оглядываясь ни на кого. Просто потому, что захотелось.

Она опять соскочила с кресла и через несколько секунд вернулась с пузатой бутылкой. Бутылку передала Олегу и принялась расставлять на столе бокалы. Олег ловко открутил проволочку, под традиционный визг девчонок хлопнул в потолок пробкой и разлил вино.

— Маш, ты, наверное, хочешь что-то сказать.

— Конечно хочу.

Девушка поднялась, взяла со стола бокал с шампанским. Некоторое время наблюдала, как бегут снизу вверх золотистые пузырьки.

— Сегодня исполнилась моя мечта.