светло-коричневой кожей у детектива Вассерман были сплошные мускулы, крепкие, как ее же пистолет, где бы она его ни держала. Однако ее напарник Лу Макдоннелл выглядел совсем плюшевым, точно игрушечный мишка, с перхотью и сальными, немного растрепанными волосами, придававшими ему вид стареющего чау-чау.

— Конечно, — ответила я.

У меня не было выбора. Разумеется, у меня не было выбора. А он вообще мог быть? Если бы я отказалась, они бы вызвали меня к себе, и мне пришлось бы — как это говорят? — обратиться к адвокату. А это все равно что признать вину, как нам внушают всякие детективные сериалы по телику.

Вассерман и Макдоннелл вошли в мою квартиру. Я махнула рукой в сторону дивана.

— Эспрессо? — спросила я. — Воды?

— Воды достаточно, спасибо. — Вассерман явно была главной в этой паре.

Я вернулась в гостиную со стаканами воды в руках и увидела, что детективы расположились в креслах. Я села на диван, завершая этот треугольник.

— Мисс Дэниелс, — сказала Вассерман, — мы хотим задать вам несколько вопросов о том, как прошел ваш выходной тринадцатого октября. Не возражаете?

— Нет, — ответила я. — Конечно, не возражаю. — И тут же почувствовала, как адреналин плеснулся в моей крови. Очень интересно.

— Где вы были?

— На Файер-Айленде, в Данвуде. В гостях у Рона и Пола, моих друзей. А что?

Вассерман, прищурившись, взглянула на меня:

— Мы расследуем дело, связанное, гм, с мистером Казимиром Безруковым; кажется, я упоминала его имя в сообщении, которое вам оставила. Вы получили его, мисс Дэниелс?

— Получила. Но я так разволновалась, что случайно стерла его. Мне никогда раньше не звонили из полиции.

— Почему вы мне не перезвонили?

Вассерман и ее спортивные бедра. Я представила ее в виде поросенка, смазанную маслом и специями, с яблоком во рту, на медленно вращающемся вертеле.

— Я разволновалась, — повторила я.

Вассерман посмотрела на Макдоннелла и улыбнулась.

— Простите, мисс Дэниелс, но вы не похожи на женщину, которая может разволноваться.

— Но это так.

Я представила, как быстро перерезаю этому поросенку горло девятидюймовым ножом. Чувствую аромат еще теплого хлеба в корзинке и свежего взбитого масла. Я улыбнулась.

— Так. Ладно. Тринадцатого октября вы остановились в…

— Данвуде.

— Верно, в Данвуде. Что вы делали на Файер-Айленде, мисс Дэниелс?

— Мне нужно было выбраться из города. Я люблю этот остров осенью. Там так тихо и пахнет солью и древесным дымом.

— Да, точно. Вы были одна, мисс Дэниелс?

— Одна. Мне хотелось побыть в одиночестве, чтобы писать.

— Вы писатель.

— Да.

Вокруг меня стояли пара тяжелых кварцевых пепельниц, бронзовая статуэтка, алебастровая лампа и два здоровенных серебряных подсвечника. Каждый из этих предметов мог элегантно опуститься на ее голову. Моя правая ладонь зачесалась.

Вассерман заглянула в свой крошечный блокнот на спирали.

— Так. Гм, Казимир Безруков. Вы его знаете?

Мои большие пальцы на ее горле. Надо давить на сонную артерию десять секунд, после чего Вассерман потеряет сознание, и я смогу придушить ее. Минута — и она мертва, как интеллект ее напарника. Даже мертвее. Я никогда не пробовала женского мяса.

— Да, знаю. Мы… э-э… немного неловко говорить об этом. Мы познакомились в баре отеля и… простите…

— Мы все здесь взрослые люди, мисс Дэниелс, — сказала Вассерман.

— Да, но мне все равно немного неловко. — Я эффектно замолчала, представляя, как повела бы себя обычная женщина.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Мы… мы занимались сексом в его гостиничном номере за неделю или две до моих выходных на Файер-Айленде. — Я снова помолчала. — Почему вы спрашиваете?

— Мы расследуем его смерть, мисс Дэниелс. Вы видели мистера Безрукова, когда были на Файер-Айленде?

— Что? О, нет! — Я изобразила испуг. — Какой ужас! — Закрыв лицо ладонями, я попыталась выдавить слезы и глубоко вздохнула.

Я тянула время. Не думала, что мне это понадобится. Я подготовилась к этому разговору. С момента, когда мне пришло голосовое сообщение, я знала, что они придут. И теперь с удивлением обнаружила, что оказалась совершенно не готова.

В конце концов, я большую часть жизни шла по кривой дорожке к этому разговору — и игре в невинность. Я рано начала ее разыгрывать и делала это довольно часто. Куда-то делся кот моей сестры. Внезапно изменились оценки в школьном табеле. Полиция Пьемонта нашла тело Джованни. Таинственные обстоятельства, связанные с детским порно в компьютере моего конкурента. Береговая охрана и исчезновение Джила. Марко. Жена Марко. Полицейское расследование после того, как обнаружили тело Марко, повешенное вверх ногами, обескровленное; кишки, висящие повсюду, как рождественские гирлянды; сатанинские символы, нарисованные его кровью. В общих чертах я предвидела этот разговор, но что в голове у детектива Вассерман, сидящей сейчас напротив меня в моей квартире, я даже предположить не могла. Как мне себя вести? Как ведут себя нормальные женщины, когда узнают, что их партнер по случайному сексу мертв?

Я привыкла выглядеть невинно в разных странах, на разных языках и в разное время. Но тут все богатство моего опыта, широта, долгота и глубина моего притворства под пристальным взглядом детектива Вассерман, кажется, рассыпается, как песочное печенье. Может ли получиться, что эта еврейка с Лонг-Айленда со своими змеящимися волосами, как у Медузы горгоны, окажется лучше меня? Может ли она, потребляющая плохую, дешевую еду, стать моим врагом? Неужели я наконец-то встретила антагониста? И если вы думаете, что я в восторге от этого, то ошибаетесь.

— Это очень печально! — проговорила я. — Бедный Казимир!

Мне не хотелось класть слишком много этого крема. Пусть небольшой завиток ганаша соблазнит эту женщину-полицейского, фанатку палеодиеты и кроссфита, съесть это пирожное, иначе у нее будет несварение от избытка жирного и сладкого. Я немного помолчала и спросила:

— Как? Как это произошло?

— Он был в доме, который сгорел дотла, мисс Дэниелс. — Вассерман повернулась к своему напарнику: — Лу, принеси мисс Дэниелс стакан воды, пожалуйста.

Детектив неуклюже потопал на кухню, я услышала какой-то шорох и звук льющейся из крана воды, потом большая рука Макдоннелла поставила передо мной стакан. Я выпила, радуясь тишине и возможности хотя бы на мгновение укрыться за стеклом.

— Эм-м, мисс Дэниелс… — Вассерман смотрела на меня, ее глаза сияли, как у сокола. — У вас есть какие-нибудь идеи о том, что мистер Безруков мог делать на Файер-Айленде?

— Нет, — ответила я. — Никаких. Я думала, у него дела в городе. По крайней мере, так он мне сказал.

— Насколько мы можем судить, у мистера Безрукова было не так много знакомых в Нью-Йорке. На Файер-Айленде мы не нашли никого, кто мог бы знать его. — Вассерман снова взглянула на меня и сжала губы. — Мы надеялись, может быть, вы нам подскажете.

— Мне так жаль, но я действительно не знаю.