Шрифт:
Закладка:
Однажды попросился ко мне в компанию знакомый. Черничных урочищ он не знал, а детворе своей ягоды хочется принести. «Ладно, поехали, — сказал я. — Только уговор — совка не брать, место в дальнейшем никому не показывать».
Знакомому понравилась наша прогулка.
— Неплохо бы еще разок съездить! Сроду такой крупной ягоды не видывал.
Условились в следующую субботу встретиться на железнодорожном вокзале.
Приехал я, как договорились, жду-пожду своего напарника, а его все нет. «Может, заболел?» — с тревогой подумалось. В самый последний момент заскочил в электричку, не пропадать же выходным дням!
Добрался я до ягодника, и что вы думаете? Знакомый со своей родней уже там! Чернику совками черпают, листья во все стороны летят. У кокорины большое кострище — с вечера сюда притопали…
— Некрасиво поступил, парень, — пристыдил я знакомого. — Не по-таежному.
— Ты что, хозяин тут? Или ягоду садил? Шлепай отсюда, пока… — рассвирепел он.
Махнул я рукой и отправился искать новое место. А это сгинуло.
Иду, бывает, по городу — знакомый навстречу. Заметит меня и переходит на другую сторону улицы. Видно, все же совесть мучает человека.
Почему на проходных ягодниках наблюдаются частые неурожаи? Главная причина — совки. Совками сбивают плодовые почки, выдирают с корнем ягодные кусты. Вдобавок гибнут лекарственные травы, молодые побеги кедра и других деревьев. Если когда и уродится ягодка, ее выбирают подчистую, обрекая на голодовку птиц и зверье. Толпы людей проходят по одним и тем же местам. Представьте себе: если каждый сломает или срубит хотя бы по деревцу, что получится? А ведь летом, во время отпусков, по утрам отправляются в тайгу десятки тысяч иркутян.
Как правило, где богатые ягодные места, там пожары.
— Наш брат, ягодник и шишкарь, тайгу поджигает, — рассказывает мой знакомый Василий Максимович Мещенин. — Сколько мне приходилось на своем веку гасить оставленные без присмотра или попросту брошенные на произвол судьбы костры. Гляди — кругом гари. Зимовьюшки, и те пожгли. В дождливую погоду переночевать негде. Зимой и летом с ружьями по тайге шарятся. Ничего не оставь, ничего не положь. Как-то пришел я в свою землянку, в ней молодые ребята расположились. Потеснились, правда, пустили хозяина. В тайничке у меня харчишки были припрятаны. Хватился — съели. «Ладно, — думаю, — не пропаду с голоду». Утром жимолость собираю на поляне, слышу у ключа: бух-бух! Подхожу, спрашиваю: «Зверя, что ли, завалили?» Смеются: «Желну тебе, дед, на суп добыли. Барабанит и барабанит по сушине. Надоела». Стыдить бесполезно — галиться начнут. Подался я от них в сторону, от греха подальше: отберут ягоду. И в кого такие хищники, ума не приложу…
Кроме «хищников», среди промыслового люда встречаются «бурундуки». Эти заранее, чтобы другие не собрали, заготавливают неспелую бруснику в целлофановые мешки и зарывают в мох: дозреет! Когда открывается сезон сбора, выносят ее «бурундуки» из своих кладовых на базар. Есть ловкачи, которые красят неспелую бруснику пищевым красителем. От такой ягоды здоровья не прибавится.
Кто с чем из тайги домой возвращается. Вон, шишкари молочными кедровыми шишками горбовики загрузили. Поглядывают настороженными глазами на пассажиров, переговариваются:
— Бил его, бил, лешего мохнатого, колотом по «морде», аж кожа со ствола сползла, — не идет шишка.
— Топор-то на что?
— Ну, конечно…
«Мордой» называют выбоину на кедре — след от ударов колотом. Колот — тяжелый деревянный молот. Посмотришь на иной кедр, живого места на бедняге нет, весь в «мордах». Бить орехи горожане начинают в начале августа. Сперва обстукивают тонкие деревья, затем потолще. Если шишки не падают, в ход пускают монтерские когти.
За последние годы участились нападения медведя на человека. Особенно поразило меня происшествие в Поливанихинской тайге. Черники было — ступить некуда, и орехов — как никогда. Несмотря на сытое лето, медведь убил женщину. Остальных ягодников загнал в зимовье и два дня ходил вокруг, пока не натолкнулась на место трагедии разыскная группа. Медведь этот был явно пришлый.
Причиной агрессивного поведения зверя в большинстве случаев являются пожары. Сгорают корма, которые особенно важны ему в период интенсивного нагула жира. Оставим «сухие» грозы в стороне. Главный виновник пожаров — человек. Брошенный окурок, оставленные без присмотра костер, бумажный пыж, бутылочное стекло, искра, вылетевшая из глушителя автомобиля, который и без того наносит огромный вред природе. Проедет автолюбитель по лесной поляне, на первый взгляд кажется — что тут страшного! Тысячи их по лесам раскатываются. А сколько цветов при этом будет погублено, сколько раздавлено и отравлено выхлопными газами птичьих гнезд, букашек? Пользуясь безнадзорностью и возможностью широко маневрировать, автолюбители стали сегодня бичом природы.
Собирали мы с дочкой Иринкой черемуху на речке Куде. Недалеко от нас стояли два «жигуленка». Дети резвились на берегу, костерок дымился. Изредка из кустов доносился стук топора. Думаю: отдыхающий народ дровишки для костерка заготавливает. Кончились у меня спички, пошел к соседям прикурить. Те увидели, что человек идет к ним, — по газам и на большак. Подошел и ахнул: лежат на земле свежесрубленные черемуховые кусты. Отдыхающие даже канистру с питьевой водой второпях забыли — чистую воду из дома прихватывают, из речки не пьют. Там свою машину моют.
— Варвары, — сказал подъехавший на коне совхозный пастух. — Что хотят, то и вытворяют. Смородину зеленой повытаскали. Хоть бы обращались по-людски, а то, вишь, наломают охапку (в кустах-то комары) — и на ветерок. Сидят, обирают. На вид — честные люди, а картошку на чужом поле роют. На рынке, значит, ее покупать дорого, легковушку приобрести — пустяк. Уже до коров добрались — режут по ночам.
Пастух в сердцах огрел плеткой коня и ускакал к стаду.
Уехали мы с дочкой в город на попутном лесовозе, груженном ядреными сосновыми бревнами.
— Не жаль тайгу? — спросил по дороге шофера.
— Конечно, жаль, — ответил он. — А что поделаешь? Работать где-то надо. Не я, так другой сядет за руль. Днем и ночью возим лес, и все накормить древесиной заграницу не можем. — Шофер покосился на корзину, стоящую у меня на коленях. — Дивно черемухи набрали! А я сегодня, пока грузили, сырых груздей нарезал. С детства люблю третью охоту. Грибы собирать — наука! Жадный мечется по ельничкам-березничкам туда-сюда, а грибы не даются. Услышит — грибники перекликаются — и к ним. Вроде грибов там — косой коси. Прибежит — ни грибников, ни грибов… И те, и другие затаились. Начнет от досады поганки и мухоморы
