предугадывать последствия своих мероприятий, лишь тогда, вероятно, он сам будет определять это равновесие.

Дурное отношение к живому прививают детям и сами взрослые. За массовый отлов и продажу лесных животных никто не несет никакой ответственности. Равнодушие, в свою очередь, порождает жестокость и недоверие.

Отловом и продажей певчих птиц занимаются от мала до велика. Как правило, в большинстве случаев руководит этим промыслом опять-таки жажда наживы. Заглянул я зимним днем на птичий рынок и ужаснулся. Грязные и растрепанные сидят в тесных клетках вольные птицы, замерзают на глазах. Вот клетка со снегирями.

— Сколько стоит снегирь? — спросил я у солидного мужчины.

— Десять «колов» штука, — ответил он. Залез рукой в клетку, вынул оттуда мертвую птаху, бросил к забору. — Поют — закачаешься!

— Чечета купи, чечета, — предлагает другой птицелов в ондатровой шапке. — Всего двадцать копеек, а трели выдает — заслушаешься!

Достал я двадцать копеек, выкупил чечета из неволи и выпустил. Стоявший около меня парень сказал:

— Напрасно отпустил. Погибнет теперь. В тепле побывала — всё. Надо до весны держать, если купил птицу.

Рядом подросток продает щура. Сидит щур в клетке на брюшке, нахохлился. Подошла женщина с малышом.

— Какая цена?

— Восемь рублей с клеткой.

— Дорого.

— Семь.

— Нет.

— За пять отдам, — сдался подросток.

Женщина расплатилась, взяла клетку с птицей и поинтересовалась:

— Чем кормить?

— Подсолнухом, коноплей… — начал объяснять подросток.

— Ух и врать мастак! — вмешался парень. — Ты его в прошлое воскресенье купил, а посмотри, на кого стала походить птица? — Повернулся к женщине: — Щур питается семенами хвойных деревьев, ягодой. Любит муравьиные яйца, насекомых. Подсолнух давать в меру, а коноплю вообще нельзя. Кстати, у вашего щура явно обморожены ноги.

— Ой! — испуганно вскрикнула женщина и обернулась к подростку, а того и след простыл.

— Каких только птиц я не держал, — стал рассказывать парень, — коноплянок, щеглов, крапивников.

Остановил девочку с клеткой — в клетке сидели овсянка и синица.

— Много заплатила?

— За овсяночку два рубля, за синицу — три, за клетку — пять.

— Чем птичек будешь кормить?

— Крупой, наверное? — вопросительно глянула на парня девочка и, смутившись, покраснела. — Я их выпущу, когда тепло настанет.

— Хорошо сделаешь. Но птичек в одной клетке держать нельзя. Синица заклюет овсянку. Давай лучше вернем их. У кого покупала?

— Вот у того дяди.

Мы подошли к продавцу.

— Прошу товар принять обратно, а деньги вернуть, — заявил парень тоном, не допускающим возражения.

— Казенная печать: назад не ворочать, — запротестовал было дядя, но отсчитал деньги и зло сунул в руки парню: — На!

Тот отдал девочке деньги и пожурил:

— Никогда не покупай лесных птичек. Хочешь послушать, как они поют, — скажи папе и маме, пусть тебя сводят в лес на прогулку.

— Папа и мама всегда заняты.

— Купи тогда в зоомагазине канарейку, — посоветовал ей парень и продолжил свой рассказ: — Так вот, держал я всяких птиц. Раз поймал белокрылого клеста. Клест, сам знаешь, вольная птица — вечный кочевник тайги. Принес я его домой, посадил в клетку. Другие птицы привыкают все же к неволе, а этот объявил голодовку. Вроде как вызов бросил. Пригляделся к нему: плачет?! Все у меня внутри перевернулось. С тех пор не держу птиц. Говорят: птицы — души умерших людей. Может, и правда.

— А ходишь сюда?

— Привычка, — грустно признался парень и, попрощавшись, направился к автобусной остановке.

Один знакомый мальчишка поведал мне жуткую историю о ловле чечетов:

— Пошли мы, дядя Толя, с одноклассником Семой в рощу на лыжах кататься. Папа его тоже с нами пошел. Сема посадил в западенку чечетуху и с собой взял. В роще насторожил и повесил на березу. Чечетуха свистит, а чечеты услышат и к ней летят, в западенку попадаются. У западенки прутики из железной проволоки сделаны, накалились на морозе. Попавший чечет сует между прутиков головку, рвется на свободу — глаза у него прилипают к железу. Сема вытащит из западенки чечета, а птичьи глаза на прутиках остаются. Таких птичек Сема выбрасывал: безглазых, говорит, никто не купит. Его папа с горы катался. Я ему пожаловался, а он махнул рукой: «Да ну вас с вашими птичками…»

— Надо было об этом в школе рассказать.

— Я говорил. Никто не поверил. Все считают Сему воспитанным.

Станет ли Сема — Семен добрым человеком? Сомнительно. Здесь и школа не поможет, если родитель сам не пресекает дурные наклонности сына. Конечно, Семен вырастет, получит образование, может быть, даже станет руководить производством. Много горя принесет людям его жестокое сердце.

Чувство природы — это чувство прекрасного! Им наделяется далеко не каждый человек. Это чувство, как и любое другое, надо развивать, особенно у детей, живущих в городе, не имеющих постоянного тесного контакта с природой. Было бы полезно чаще проводить в городских школах встречи с работниками леса — егерями, лесниками, охотниками, которые доходчиво и увлекательно могут рассказать детям о жизни диких животных, о пользе, какую приносят людям «меньшие братья».

Многие ли из нас знают, что горихвостка, например, выкармливая птенцов, прилетает к гнезду до четырехсот раз в день, а ласточка — до трехсот пятидесяти! Сколько вредных насекомых уничтожают они!

А черная красавица наших лесов — желна? Найдет подгнившую ель и выстукивает мощным клювом — из множества ходов выбегают головастые муравьи, уничтожит их птица — и дерево спасено. В голодную зиму желна подкармливает своих маленьких сестренок — синичек. Раздолбит старый пень, позавтракает короедами и улетит, а синички тут как тут. Подбирают на снегу то, что их кормилица недосмотрела.

В парках, рощах, окрестных селах, особенно весной, вырубаются сухостои. Почти на каждом сухом дереве есть дупло, в котором живут птицы. Срубил такое дерево — погибла кладка яиц или выводок птенцов, а птицы улетают искать себе новое пристанище. Насекомым-вредителям в таких чистых лесах и рощах — приволье.

При обработке лесов химикатами гибнут перепелки, жаворонки, овсянки, страдают обитатели соседних лесов: рябчики, тетерева, витютни.

За всю свою жизнь я не убил ни одной хищной и певчей птицы. Уверен, что уважение к пернатым друзьям во мне заложено еще с детства. Спасибо тебе, Дед Сто Лет!

ВАРВАРЫ

Рассказ

Порог осени — беспокойная для ягодников пора. Не спится им темными августовскими ночами. Ждут, не дождутся первых выходных деньков. Мерещатся едва приметные лесные тропки, заветные голубичные секреты, потайные черничные урочища…

Когда-то было и у меня