Глава 23

— Ну и что это такое, Владик? — я смотрел на двух мумий, лежащих в ряд передо мной на полу.

— Бывшие воры, хозяин, — ответил вампир, скалясь, отчего его длинные клыки хищно вылезли наружу. Наверное, вкус их крови вспоминал, засранец.

— Ну и как мне теперь их допрашивать? — всплеснул я руками. — Ты бы хоть одного оставил. По крайней мере, не осушал бы его полностью.

— Извини, хозяин, увлёкся, — печально ответил Владик, опустив голову.

— Да ладно, всё равно все молодцы, — похвалил я мёртвых слуг.

— Ага, красавцы, — проворчал Пук, шумно затягиваясь и выпуская дым в лицо вампиру. — Из-под носа артефакт бесценный утащили.

— Опохмел? — подошёл Петрович.

— Будет, когда стульчак найдёшь, — ответил Пук и пустил сигаретный дым ему в лицо.

Вот же негодяй!

Да, артефакт у врага, и я, по-моему, даже знаю эту сволочь. Мефодий, больше некому.

Другой бы на моём месте впал бы в непродолжительный стресс, а может, даже и в продолжительный. Но на то я до сих пор и жив, что никогда не унываю. Вот и сейчас уже прокручивал в голове план.

— В общем, мы связаны с артефактом, — объяснил я умертвиям. — Ведь я же его создатель. Сейчас узнаю, где он в данный момент.

Внезапно передо мной вспыхнула символическая карта города с её изрезанной паутиной улиц. И тут же увидел мигающую красную точку недалеко от городской свалки.

— Собираемся! — крикнул я. — Я нашёл стульчак!

— Опохмелиться бы, — Петрович уже успел сгонять в подвал и был со свежепроизведённым изделием.

— Не, Петрович, — покачал я головой. — Не этот стульчак. Придётся постараться чуть больше, чтобы получить опохмел.

Через пару минут перед нашим домом остановилась телега, с тем непуганым мужичком, который, как мне помнится, из шестерых оказался самым смелым.

— На городскую свалку, — бросил я ему.

— Там двойной тариф, однако, — крякнул он, зашмыгав носом.

Он что, уже поддатый?

— Уважаемый, это рядом с городом, — попытался я поторговаться, но потом понимая, что времени нет, махнул рукой. — А давай, спешим.

— И за скорость. Итого тройной, — вновь крякнул вновь мужичок.

Я только заскрипел зубами. Знает же шельма, что торопимся, и пользуется этим на полную катушку. Я отсыпал ему золотой, и у мужичка округлились глаза.

— Довезу с ветерком, — он даже, кажется, охрип от радости.

Хлестал, конечно, своих лошадей этот мужичок нещадно. Но благодаря этому мы летели похлеще, чем я на своём мёртвом скакуне. Как ещё повозка выдержала.

А когда заворачивали на свалку, я закрыл глаза и увидел «карту». Точка пришла в движение и начала отдаляться от нас.

— Давай наперерез, — крикнул я мужичку, и он понятливо кивнул, завернув такой вираж, что я кое-как успел придержать Петровича за шиворот.

Чуть не ухнул под колёса. И кто бы его по фрагментам собирал?

Мы приближались к перекрёстку, как вдруг из-за него вывернула карета.

— Вон он сска! Гони стульчак, гнида жёваная! — хрипло надрывался с моего плеча Пук, в итоге закашлявшись сигаретным дымом.

Из окна кареты высунулся лысый татуированный мужик и увидел нас. Глаза у него чуть не выпали из орбит.

Мы почти поравнялись с его транспортом, и я уже хотел катапультировать туда Пука, который почувствовал это и принялся разминаться.

Но затем волосатая рука бросила под колёса какой-то жёлтый порошок. Вдруг всё поплыло. А мужичок не удержал поводья и лошади понесли нас в другую сторону. И не то чтобы по самой улице, а прямо в стену.

— Аааа, ёёшкин кот, — закрыл глаза хозяин телеги, скукожившись, как кочерыжка.

— Твою копоть лысую, черепаховая тваринская чурчхелла кирдыковый топинамбур изыди нах-нах! — закричал внезапно Пук.

И лошади остановились, шумно дыша и выплёвывая из пастей комки пены.

— Пук? — я был ошарашен. — Это что сейчас было?

— Да, шеф. Нас и этому учат. Это как раз на крайний случай. Можно произносить всего один раз. Но я же справился! — он гордо подбоченился. — Как никак я питомец уникальный.

— Ты молодец! Хвалю, — ответил я, погладив питомца, у которого до сих пор шерсть торчала дыбом от выброшенной энергии.

А лошади улеглись почему-то спать.

— Ладно, мужик, — обратился я к вознице. — Ты помог, ну а теперь мы своим ходом.

— Ды это, как его… а это… Ну я не знаю… — он не мог ни слова вымолвить, осознавая, что всё ещё жив.

А я вновь обратился к «карте». И хищно улыбнулся.

— Что шеф, изжога? — отозвался Пук на мою гримасу. — У меня вон тоже… началась.

— Сам ты изжога, — щёлкнул я его по носу. — Я увидел, где артефакт.

— Наверное, придётся ещё одного смертного с лошадьми искать, — вздохнул Владик.

— Пешком пойдём. Если наперерез, то минут за десять доберёмся, — обнадёжил я своих умертвий. — Может, даже быстрее, если Петрович на ходу стругать стульчаки не будет.

* * *

Всё оказалось не так просто, как ожидал Мефодий.

Он на ходу, пока бежал, пытался воспользоваться силой украденного артефакта. Но вот фиг там! Надо добраться до секретного жилища на свалке, и там он попробует взломать его с помощью подручных средств. По адресу прописки в домик у озера соваться было опасно. А вдруг его там уже ждут эти жуткие умертвия во главе с чокнутым некромантом? Так что именно на свалку. Только туда.

Он добрался очень быстро. А затем положил на видное место сияющий стульчак, потёр руки, зарядив их мега-светлой энергией, как учили его лучшие учителя храма Хуялинь, и достал первого взломщика артефактов, который был похож на большую кувалду. Вот только она была освящена аж самой архимандой Шварцензойкой.

Он размахнулся и… Удар был беспощаден! Как и отдача. Мефодий ещё никогда так не отлетал, только от него обычно. А тут!

— Ну ладно, — процедил сквозь золотые зубы светлый маг. — Сам напросился.

Он выдвинул из-под кровати ящик, сдул с него пыль и закашлялся.

А затем кое-как справился с давно не открывавшимся замком.

Скрип открывающегося футляра врезался в уши.

Мефодий влюбился ещё раз в это чудо. Самый мощный и неистовый механизм взлома — баночка со святой кислотой.

Он поднял банку на свет и посмотрел на цвет. Он не изменился. Как был искрящимся салатовым, там им и остался.

Достаточно капнуть пару капель этой святой жидкости, и любой предмет, относящийся к тёмным силам или некромантии, будет разблокирован. Иногда достаточно и паров этого вещества.

Но здесь особый случай.

Мефодий взял пипетку и попытался набрать в два раза больше — четыре капли для начала, но пипетка тут же растворилась.

Он забыл, что святая кислота