знаю, что это так, но это явно было у тебя на уме. — Джесси снова прищуривает глаза. — Теперь у меня вопрос, почему мысль о том, что я могу быть с кем-то другим, так сильно тебя беспокоит.

О боже. Прощай облегчение и здравствуй унижение.

ДЖЕССИ

Я не планировал заводить с ней этот разговор, сегодня вечером или вообще когда-либо. Но она смотрит на меня так, что я чувствую себя самым большим засранцем на планете, и не потому, что она выглядит разочарованной… Потому что Хейден выглядит ревнивой.

— Меня это не беспокоит, — лжет она, ее ресницы хлопают по этим красивым глазам. Глазам, которые снова налились кровью, но все еще такие чертовски красивые. — И тебе не нужно объясняться. Правда.

— Но я хочу. — Не должен, но хочу, потому что по какой-то причине знание Хейден о том, что я не трахал всех подряд на двух ногах, кажется важным. Для моего душевного спокойствия и, если судить по тому, как она потягивает вино, для нее тоже.

Она колеблется, ее взгляд устремлен на бокал в ее руке.

— Я просто… Я никогда не видела тебя с кем-то раньше. Это застало меня врасплох, а не должно было. — Да, но мне нравится, что это так. Как бы она ни пыталась преуменьшить это, она бы не беспокоилась о Микайле… Если бы ей было все равно. — Я знаю, что ты встречался. Или предполагала, во всяком случае. Но это не было чем-то, за чем я следила или даже думала об этом. Много.

— Много?

Ее щеки раскраснелись, и она заправляет невидимую прядь волос за ухо.

— У нас общий ребенок. Конечно, мне было любопытно, что ты нашел кого-то, кого Джетт однажды тоже захочет назвать мамой.

— Он называл Лейна папой?

— Нет.

Чертовски верно, не называл.

— Я бы никогда не позволил Джетту называть мамой другую женщину, Хейден. Это твое право. Твоя привилегия. И ничья больше. — Ее ресницы трепещут, и она закрывает глаза, кусая губы, словно пытаясь не заплакать. — Единственная девушка, с которой он когда-либо встречался, была Микайла, и то, потому что она случайно оказалась в пабе, когда мы были там тем вечером.

— Он сказал мне, — тихо говорит она, а потом ее глаза снова встречаются с моими. В них есть мягкость. Блестящие эмоции, подкрепленные искренним стремлением понять. — И, честно говоря, хотя это застало меня врасплох, ни секунду не подумай, что у меня с этим проблемы. Джесси, ты слишком хороший парень, чтобы не поделиться собой с кем-то особенным.

Единственный особенный человек, который мне нужен — это она, но как бы сильно мне не хотелось сказать ей об этом, я не буду этим парнем. Не сейчас. Не сейчас, когда ей все еще больно.

— У меня сейчас нет времени, которого заслуживает женщина. — Это признание, конечно, не убедит ее в том, что четыре года назад, или даже сейчас, ей следовало выбрать другого, но это правда. Правда, которую я буду стараться исправить еще больше… Для нее.

— О, потому что ты слишком много работаешь? — спрашивает она, приподнимая одну идеальную бровь над маленькой понимающей улыбкой.

— Не смей рассказывать, что я тебе это говорил. — Я смеюсь, а она морщит нос.

— О, я бы никогда.

— Мммм… — Я допиваю последний глоток воды и возвращаю пустую бутылку. — Что-нибудь еще хочешь узнать о моей личной жизни, городская девчонка?

— Нет. — Она качает головой, несмотря на спрятанное любопытство в ее глазах. — Просто, если бы ты хотел большего, чем ты думаешь, она, похоже, стоила бы всех усилий. Боже, она такая милая.

— Это не то, о чем я сейчас думаю.

— Потому что ты слишком занят.

Я сглатываю и киваю.

— Чем я могу тебе помочь?

— Помочь мне?

— Я здесь как минимум на пару недель, и у меня есть свободное время. Так что, чем я могу помочь?

— Хейден, у тебя есть своя работа, и я бы никогда не попросил тебя…

— Ты не просишь меня, я сама предлагаю. — Она подходит к островку, ставит бокал и смотрит своими темными глазами в мои, так, как я представляю, она, наверное, смотрит на Джетта, когда пытается быть твердой. — Моя работа оставляет мне много свободного времени в течение дня, так что не спорь со мной об этом.

Черт возьми, я хочу расцеловать эту дерзость на ее губах.

— Как бы щедро это ни было, мне бы хотелось, чтобы ты, как никто другой, продолжала думать, что я держу себя в руках.

Она отстраняется с искаженным лицом.

— Что, черт возьми, это значит?

— Это значит, что мне не нужно, чтобы ты видела меня таким, какой я есть на самом деле. — Я смеюсь, но в этом нет ничего смешного. Мне не хочется ее подводить.

— Джесси… — шепотом произносит она мое имя, возвращая мой усталый взгляд обратно к себе. — Ты боишься, что я могу подумать о тебе плохо? Потому что ты не успеваешь с бумажной работой?

Я поднимаю плечо.

— Может быть, дело не только в этом.

— Скажи мне.

Черт. Она даже не представляет, как сильно я этого хочу. Как сильно хочу сказать ей, что все, что я делаю, я делаю для нее и для Джетта. Но последние несколько месяцев были тяжелыми. Не так тяжело, как в первые дни, когда я только принял компанию, но они были таким же испытанием для меня. Каким-то образом мне удавалось держать голову над водой, но в некоторые дни я откровенно барахтался, показывая Хейден свои недостатки, в то время как все, чего я когда-либо хотел, это чтобы она гордилась мной…

Такое ощущение, что я прыгаю в темную воду без спасательного жилета, зная, что она может сделать одно из двух: либо осудить мою неспособность плавать, либо стать тем спасательным кругом, в котором я так отчаянно нуждаюсь.

— Ты боишься, что я могу понять, что ты не идеален? — говорит она, скользнув рукой по столешнице, чтобы накрыть мою. — Потому что не хочется тебя расстраивать, парень из братства, но никто из нас не идеален.

Ее слова ударяют меня прямо в грудь, но именно нежность ее прикосновения заставляет мое сердце бешено колотиться.

— Ты идеальная мама, Хэй.

— Даже близко нет. — Хейден обвивает пальцы вокруг моих, нежно сжимая их. — Одна из вещей, которая мне так нравится в нашей дружбе, это то, что мы не осуждаем друг друга, и я не планирую менять это в любое время…

— Я тону. — Я отдергиваю свою руку от ее руки и вытираю ею лицо. Черт, я слаб для этой девушки. — У меня