но когда им на смену пришли латышские части СС, сразу начался беспричинный страшный террор…. Вокруг этих деревень лежало много трупов женщин и стариков. От жителей я выяснил, что этими бесчинствами занимались латышские СС. 23 апреля 1944 г. пришлось мне быть в д. Морочково. Вся она была сожжена. В погребах жили эсэсовцы… Я спросил у одного из них, почему вокруг деревни лежат трупы убитых женщин, стариков и детей, сотни трупов непогребенных… Ответ был таков: „Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских“. После этого сержант подвел меня к сгоревшей хате. Там лежало несколько обгорелых полузасыпанных тел. „А этих, — сказал он, — мы сжигали живьем“… В начале мая в районе д. Кобыльники в одной из ложбин мы видели около трех тысяч тел расстрелянных крестьян, преимущественно женщин и детей. Уцелевшие жители рассказывали, что расстрелами занимались „люди, понимавшие по-русски, носившие черепа на фуражках и красно-бело-красные флажки на левом рукаве“ — латышские СС»[802].

В данном случае речь идет о преступлениях 1-го латышского добровольческого полка «Рига», которым командовал латышский полковник Роберт Осис[803], сменивший на этом посту полковника Освальд Мейя[804]. 20 сентября 1943 года полк «Рига» был отправлен «для борьбы с партизанами» в район Опса и Браслав (Витебская область Белоруссии, вблизи белорусско-латвийской границы). Именно там и происходили страшные события, описываемые поручиком РОА Балтиньшем. По завершении карательной операции, в конце октября 1943 года, полк форсированным маршем был отправлен в Литву, где был погружен на поезд и переброшен в Идрицу (в 50 км северо-западнее Невеля), где опять же занимался борьбой с партизанами в прифронтовой полосе, а в ноябре 1943 был вынужден принять участие в боевых действиях на фронте в 10 км между озерами Нечердо и Ясное (в 45 км западнее г. Невель)[805]. В апреле 1944 года полк «Рига» снова участвовал в антипартизанских операциях. (К тому времени его личный состав полка переодели в эсэсовскую униформу.) В мае 1944 года его направили в район Вильнюса для борьбы с партизанами (численность партизанских сил в этом районе оценивалась приблизительно в 2 бригады). В июле 1944 года вместе с 2-м латышским полицейским полком образовал «Боевую группу „Осис“» (в составе «Боевой группы СС „Йеккельн“»), названную так по имени командира полка «Рига» Роберта Осиса[806]. В октябре — ноябре 1944 года полк участвовал в обороне Данцига и там же в ноябре — декабре 1944 года был расформирован. Его личный состав был направлен на пополнение 15-й латышской дивизии войск СС[807].

* * *

Угроза со стороны партизан еще весной 1943 года заставила немцев восстановить в рамках полиции довоенную организацию айзсаргов. Высший фюрер СС и полиции в «Остланде» Йеккельн приказал объединить всех полицейских категории «С» в роты, батальоны и полки айзсаргов, организованные, как и прежде, по территориальному признаку[808], а также пополнить их отряды новыми добровольцами.

Так, в приказе начальника латышской полиции Лудзенского уезда капитана Акменькалнса от 12 октября 1943 г. говорилось: «С 1 октября этого года я зачисляю в полк айзсаргов следующих бывших служащих вспомогательной полиции (категории „С“) …» В списке было 307 человек, разделенных по территориальному признаку на 12 рот по 20–30 чел., плюс штабная рота из 9 чел. Далее в приказе говорилось: «…До выпуска новых служебных удостоверений айзсаргов, переведенные в айзсарги из полиции охранники пользуются теми же служебными удостоверениями и нарукавными повязками вспомогательной полиции. …До дальнейших приказаний, айзсарги за исключением офицеров, если они имеют униформу латвийской армии или айзсаргов, при исполнении обязанностей айзсарга носить полицейскую зеленую повязку на левом рукаве как у служащих полиции. Я строго запрещаю носить нарукавную повязку тем, кто не находится при исполнении обязанностей или участвует в них частным образом…»[809] Аналогичным образом было сформировано несколько полков айзсаргов — по одному полку в каждом уезде (Рижский, Цесисский, Валмиерский, Лудзенский и др.) в составе батальонов и рот (по волостям и селам).

Полки и батальоны айзсаргов на всех уровнях возглавлялась офицерами латышской полиции порядка (по немецкой терминологии — Ordnungspolizei или сокр. Orpo). Так, командиром организации айзсаргов был назначен подполковник Аугуст Дзенитис[810], одновременно являвшийся начальником латышской полиции в Екабпилсском уезде Елгавского округа[811]. Командиром 3-го (Лудзенского) полка айзсаргов был назначен капитан Акменькалнс[812], который одновременно как минимум до июля 1944 г. являлся начальником латышской полиции в Лудзенском уезде[813].

Командиром 5-го (Рижского) полка айзсаргов с марта 1943 по июль 1944 года был давний агент германской разведки, бывший прокурор Елгавского уезда в Латвии, Рудольф Туркс. Еще 1–2 июня 1941 года, вскоре после начала войны, Туркс лично встретился с командиром немецкой эйнзатцгруппы «А» Ф. Шталекером в здании Рижской городской префектуры полиции, получив от него указания о борьбе с коммунистами и прочими противниками нацизма, прежде всего евреями[814]. После этого руководитель III отдела полиции безопасности и СД в Латвии штурмбаннфюрер О. Либрам привлек его к работе в латышской СД следователем. В 1942 году Либрам направил Туркса, имевшего звание лейтенанта, во главе «группы переводчиков латышской СД» в Минск[815]. По словам самого Туркса, летом того же года в Минске находилось около 300 сотрудников латышской СД[816], то есть две роты, одной из которых командовал он сам, а другой — лейтенант Скамбергс. Здесь Туркс лично участвовал в расстреле евреев в г. Борисове[817], а также в уничтожении Минского гетто при помощи «газвагенов». В начале 1943 года немцы были вынуждены отозвать его из Минска[818]. После этого Туркс был назначен командиром 5-го (Рижского) полка айзсаргов[819].

Летом 1944 года численность айзсаргов еще более увеличилась, изменились и их функции. Теперь они должны были действовать как воинские части на случай прорыва линии фронта, а также поставлять кадры германским спецслужбам для заброски за линию фронта или для создания «партизанских групп» в тылу Красной армии[820].

Для защиты от советских партизан в Латвии в рамках полиции было сформировано 6 так называемых латышских полков «пограничной стражи» из призывников осени 1943 года. Как показал на следствии один из членов айзсаргов, переведенный в 1943 году в пограничную стражу, основной их задачей являлось недопущение прорыва партизан и советских диверсантов в немецкий тыл[821]. Население приграничных населенных пунктов на глубину в 15–20 км было выселено, а в деревнях и на хуторах были расквартированы воинские гарнизоны. Было запрещено любое передвижение гражданского населения внутри режимной территории. Усиление гарнизонов и охрана границы проводились за счет вооружения местного населения. Летом и осенью 1944 года, в связи с эвакуацией большей части Латвии, немцы часто проводили зачистки с целью вывоза населения на принудительные работы в Германию