- Так что? Никто ничего не скажет? - вопрошал Влад. Он вдруг почувствовал, что решение на счёт Глумца принято второпях. Князь хотел, чтобы кто-нибудь воспротивился приговору, и тогда можно было бы взвесить решение ещё раз или даже отменить, не уронив себя в глазах подданных.

- Государь, - подал голос Войко, - по-моему, резать язык не нужно.

Толпа облегчённо вздохнула.

- Почему? - спросил правитель.

- В монастырь очень сильно опоздаем, - сказал боярин. - Мы и так задержались, а усекновение языка отнимет ещё больше времени.

Влад задумался на минуту, но лишь на минуту, после чего на его лицо вернулась довольная улыбка. Он хотел получить возможность взвесить решение ещё раз и взвесил, но... оставил всё без изменений. Сомнения ушли, ведь теперь решение было обдумано дважды.

- Всё равно подрежу, - сказал Влад. - А чтобы не сильно опоздать, придётся поторопиться с исполнением приговора.

Толпа снова напряглась. Войко тоже увидел, что его доводы подействовали мало, поэтому подъехал ближе к государю и наклонился, желая что-то сказать тому на ухо. "Сейчас начнёт поучать", - подумал Влад, но боярин так и не успел ничего сделать. Вмешалась некая сила!

Боярский конь вдруг прижал уши и попёр в сторону, с ужасом глядя на обочину дороги. Это произошло совсем не кстати. Вернее, некстати для Войки, но очень кстати для Влада, который больше не хотел ничего обсуждать.

- Да что ж такое... Не бойся, - бормотал Войко, пытаясь совладать с четвероногим и вернуть его на прежнее место. - Это не змея. Это чёрная палка лежит в траве.

В траве на обочине и вправду лежала чёрная палка. Владов вороной тоже поглядел в ту сторону, однако не испугался. Прочие кони тоже остались спокойны, а вот рыжий конь Войки испугался, грозил окончательно выйти из повиновения, шумно дышал. Лошадям часто случается придумывать себе опасность. Странно было лишь то, что другие кони, видя испуганного собрата, остались спокойны и будто спрашивали: "Ты чего?"

Влад не стал ждать, пока боярский конь напляшется, и, кивнув в сторону Глумца, повелел:

- Подрежьте смутьяну язык.

- Не нужно, - пытался вмешаться Войко, но государь не слушал.

Слуга, недавно махавший плетью, уже успел вытереть её об траву и положить обратно в перемётную суму, откуда теперь был извлечён нож в кожаном чехле. Другие трое слуг, помогавшие исполнению наказания, проворно перевернули Глумца на спину, придавив ему руки и ноги ещё сильнее, ведь он сильно корчился. Наверное, осуждённый не хотел бы показывать своей боли, но сдержаться не мог. Сечение он переносил беззвучно, а теперь, приложившись к земле иссечённой спиной, мычал, стиснув зубы.

Меж тем Войко, хоть и вынужденный отвлекаться из-за коня, снова попытался вмешаться:

- Государь, будь милостив, ведь ты едешь в монастырь.

- Я совершаю доброе дело, - ответил Влад, глядя, как умелец с ножом в правой руке склонился над осуждённым.

Свободной рукой умелец сдавил Глумцу горло, чтобы тот начал задыхаться, и язык высунулся бы изо рта сам собой, однако давление оказалось слишком слабым.

- Ишь, шея бычья, - проворчал слуга, переменил положение и надавил крестьянину на горло коленом.

Через минуту раздался победный возглас, сразу за ним - вой, а ещё через мгновение умелец вскочил, держа в левой руке небольшой красный кусок плоти, то есть кончик языка:

- Готово, государь.

- Молодец. Быстро управился, - похвалил Влад и невозмутимо добавил, обращаясь к Войке. - Теперь мы можем ехать.

Боярин грустно вздохнул, а его конь, которого больше не заставляли приближаться к палке, сразу успокоился.

Глумца отпустили, а точнее оставили, и теперь он стоял на четвереньках, тяжело дыша и время от времени сглатывая. Изо рта на землю стекала кровь. Говорить он больше не мог, лишь глядел по сторонам, но этот взгляд, осмысленный едва ли наполовину, говорил без слов - вместе с кончиком языка оказалось отрезанным ещё что-то очень важное, что определяет человеческую суть.

Дракон, дождавшись, пока княжеские слуги отойдут в сторону, подбежал, выискал на траве красный кусочек плоти, брошенный за ненадобностью, ловко схватил его и съел.

- Благодарю за угощение, хозяин, - прошипела тварь.

IV

Разбирая споры и занимаясь вразумлением "смутьяна", князь Влад потерял, наверное, целый час. Государев конь, уставший стоять, был рад продолжить путь и побежал такой резвой рысью, что приходилось придерживать. Правда, через несколько минут четвероногий успокоился, и его движения стали неторопливыми, размеренными. Наверное, он увидел знакомые места и вспомнил, что следующее селение далеко.

Начиналась наиболее утомительная и скучная часть пути, когда князю и его свите не оставалось ничего кроме как ехать под палящим солнцем по дороге всё прямо и прямо. Тракт больше не извивался и утратил сходство со змеей. Он потерял живые черты, да и вокруг всё будто вымерло.

Людей нигде не встречалось. Справа и слева виднелись только поля, пастбища, изгороди из жердей и ответвлявшиеся от главного тракта малые дороги. На полях паслись стада серых овец и таких же серых коров, но и они казались застывшими, будто каменные глыбы.

Временами тракт взбирался на пологий, почти не незаметный глазу холм. Влад понимал, что оказался на вершине холма, когда горизонт вдруг отдалялся, и окрестности становились видны гораздо лучше. Путешественник с надеждой вглядывался вперёд, нет ли справа от дороги следующего селения, называвшегося Отопень, но ничего похожего не видел, а тем временем холм сменялся низиной, снова ограничивая обзор.

По обочинам дороги выстроились мохнатые палки тополей, и такие же тополя росли кое-где по равнинам среди кучерявых рощ. Деревья тоже казались неживыми, потому что листья на них не шевелились, а Влад, глядя на всё это, начал испытывать странное беспокойство - опять не хватало неких попутчиков.

Охрана и слуги, сопровождавшие князя, были по-прежнему не в счёт. В окружающей неподвижности желтовато-зелёных равнин правитель снова чувствовал одиночество, однако он мог бы испытать то же самое, стоя в толпе людей, сохраняющих бесстрастное выражение лиц. В этих лицах, как в неподвижной природе, не получилось бы прочесть ничего - будто задаёшь вопросы и не получаешь ответов. "Вопросы? Ответы? - размышлял Влад. - Может, в этом всё дело? Может, я ищу попутчиков потому, что хочу задать им вопросы, которых не могу задать слугам и даже Войке?"

Мысль показалась государю занятной, и он рассматривал её, как рассматривают