клятвы, я отправлюсь на разведку.

Никакого намёка на возможную неудачу. Никаких попыток отговорить его.

— Спасибо. — Аксель сильно хлопнул Гуннера по спине, чуть не сбив с ног. Но его друг ухмыльнулся.

— В любое время. Эй, может, нам повезёт, и мы захватим купол, убив двух зайцев одним выстрелом.

Сама идея была смехотворной. Украсть купол у Анклава? Кто-нибудь вообще пытался?

Эта мысль крутилась в голове, впитываясь в систему по мере того, как ночь переходила в день. К моменту, когда Аксель увидел пятно на горизонте, был готов отключиться. Они с Гуннером держались, пока не добрались до леса. Затем, взобравшись на дерево, каждый поддался столь необходимому отдыху.

Они проснулись, когда солнце уже садилось, и между ветвями начали пролегать тени. Аксель присоединился к Гуннеру, растянувшемуся на земле. Он тянулся и поворачивался, разминая мышцы.

— Сейчас мне придётся покинуть тебя, — заметил Аксель.

— И что мне делать, пока ты общаешься с природой?

— Иди к куполу и отвлеки их.

— Как? На случай, если не заметил, мы не совсем хорошо экипированы.

— Придумай.

Потому что у Акселя нет ни одной мысли.

— Помнишь, мы говорили о том, что не стоит торопиться? Может, нам ночью осмотреть местность, придумать реальный план.

— Нет. — Аксель отказался сдвинуться с места. Лауру забрали у него почти три дня назад.

Три дня.

И ничего от неё за это время. Ни одного приступа страха или гнева. Ничего.

Он не осознавал, как много не знал о ней, пока она не ушла.

Гуннер настороженно следил за надвигающимися тенями.

— Ты сумасшедший, если идёшь туда ночью. Тем более мы знаем, что истории, которые матери рассказывают своим детям об Аджатарайском лесу, правдивы.

— Дикость — самое лучшее в этих лесах. — Аксель оскалился и поднял голову. Сегодня вечером в небе висел осколок луны. Он двигался по странной оси. Говорили, что до катастрофы Луна была большим круглым шаром. Потом он сломался. После всё изменилось, по крайней мере, так говорилось в истории.

— Допустим, я придумаю, как отвлечь внимание. К какому конкретному времени это надо?

— До купола несколько часов ходьбы. — Он посмотрел вдаль, будто мог его видеть. В каком-то смысле да. Здесь его связь с землёй была прочной. В ночном бризе он ощущал отличие купола. — Если подождём до самой тёмной части ночи, именно тогда солдаты, скорее всего, будут убаюканы сном.

— А монстры самые свирепые. — Гуннер застонал.

— Тебе не обязательно присоединяться ко мне, — заметил Аксель.

— Не разыгрывай со мной это дерьмо. Конечно, я пойду, но почему миссии всегда проходят в темноте? Иногда было бы неплохо сражаться на мягкой, пружинистой траве, на солнце, откуда можно увидеть приближение монстров.

— Прекрати ныть. — Аксель ударил его по спине. — Отвлеки в час перехода. — Когда сегодняшний день превратится в завтрашний.

— Полночь. Точно. Вытащу волшебную ящерицу Пустоши из задницы через несколько часов. Ясно, — проворчал Гуннер.

Но Аксель знал, что его друг сделает всё, что в его силах.

Когда ночь завладела лесом, вдохнув в него жизнь, Аксель быстро продвигался всё глубже в гущу деревьев. Ему нужно найти подходящее место, где он мог бы сесть и сосредоточиться. Ушло больше времени, чем хотелось, чтобы найти подходящее место, наполненное жизнью и энергией. Он сел на камень, скрестив ноги, положив руки на колени. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Наполняя грудь. Упражнения на расслабление должны сосредоточить. Как только он достиг спокойствия, открыл дверь, которая была заперта.

И за ней скрывалась дикость.

Другой Аксель.

То, что Лаура назвала бы Аномалией.

Он выпустил это наружу, позволил поглотить себя, чтобы стать тем, чему неверно учили ульи. Он сказал Лауре правду, что все они в чём-то аномальны. Некоторые больше, чем другие. Сила каждого развивалась немного по-разному. Его сила очнулась, когда он был молод, до того, как его нашёл дядя, после смерти родителей.

На самом деле они погибли на опушке этого леса. Стражники Анклава преследовали их, прострелив колеса автомобиля. Мать вытащила его из машины и закричала:

— Беги, Аксель. Беги и не оглядывайся. — Но он оглянулся. В момент, когда отец сражался лицом к лицу с патрулём, стреляя из пистолета. Такое слабое оружие против их массивных пушек. Голова его отца взорвалась, и тело рухнуло.

Мать Акселя с криком побежала на них. Бах. Тишина оглушала. Застывший момент длился вечно, и двое солдат патруля обратили на него свои взгляды.

Он побежал. Убежал в лес, слишком напуганный, чтобы плакать, слишком напуганный, чтобы остановиться. Маленький Аксель бежал, пока не рухнул, тяжело дыша и рыдая, уткнувшись лицом в кучу листьев. Ушло время, чтобы успокоиться и осознать, что он жив. Он никого не слышал. Ничего, кроме собственного тяжёлого дыхания.

Он сбежал. Затем перевернулся на спину и увидел глаза. Жёлтые и неподвижные, наблюдающие за ним. Уже тогда он знал что это. Его отец рассказал. Это были волгары. Дикие существа, смесь древних волков — ныне вымерших — и какой-то разновидности кошачьих. Они появились в лесу несколько поколений назад. Никто не знал, откуда. Страшные ублюдки, потому что умны. И безжалостны. Маленький мальчик должен был умереть в тот день перед этим волгаром.

Испуганный Аксель задрожал, но не отвёл взгляда. Они начали поединок в гляделки, который был глубже, чем физическое восприятие.

Дошло до того, что они говорили без голоса.

«Ты вторгся на чужую территорию».

«У меня не было выбора».

«Где твоя стая?»

«Я потерял стаю».

Аксель на мгновение подумал о том, что его родителей убили.

Волгар фыркнул.

«Ты без стаи».

«Я один».

Волгар бросил Акселя. Ушёл той ночью с вытаращенными жёлтыми глазами. Но вернулся на следующую ночь и на следующую. Он наблюдал. Просто наблюдал, пока Акселю не удалось найти ничего съестного, и он плакал, пока не засыпал. В то время ему было, может, пять лет.

На третью ночь он понял, что волгары защищают его. Змееподобное тело спрыгнуло с дерева, приземлившись с шипением, готовое нанести удар. Вожак стаи набросился и разорвал его в клочья. Затем оставил труп. Аксель съел его сырым, давясь. На следующий день он пошёл обратно тем же путём, каким пришёл.

Лидер волгаров вышел из кустов, чтобы спросить, куда он пошёл?

«Мне нужно…»

Ему нужны припасы. Солдаты Анклава давно ушли. Тел его родителей не было. Либо забрали охранники, либо утащили животные. Горькое благословение, поскольку это облегчало поиск в разбитом автомобиле. Он схватил рюкзак и кинул в него всякой всячины. Мини-фонарик для разжигания огня, которым умел пользоваться. Отец научил его выживать. Еда, дорожные пайки невкусные, но их хватит на