Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Классика » Вот так мы теперь живем - Энтони Троллоп

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 252
Перейти на страницу:
вдвое), и мистер Лонгстафф на время успокоился, думая, что сын, достигнув совершеннолетия, согласится вместе с ним продать сассекское имение, чтобы выкупить из залога суффолкское. Однако Долли сам увяз в долгах и, при всей своей житейской безалаберности, в делах с отцом стоял насмерть. Он соглашался продать сассекское имение, только если половину вырученных денег отдадут ему. Отец не находил в себе сил принять условия Долли, но не знал, как выкрутиться без продажи. Мельмотт кое в чем ему помог, но при этом показал себя жестоким тираном. Живя в Кавершеме, Мельмотт заглянул в его дела и напрямик объявил, что при таких доходах с поместья нельзя держать городской дом. Тогда мистер Лонгстафф упомянул своих дочерей – особенно Джорджиану, – и мистер Мельмотт сделал ему некое предложение.

Прочитав письмо, мистер Лонгстафф, несмотря на гнев, пожалел дочь. Однако из всех мужчин на свете он больше всего ненавидел своего соседа, мистера Примеро, а из всех женщин – миссис Примеро. Примеро, которого Лонгстафф считал выскочкой и ни в коей мере не джентльменом, не задолжал никому и пенса. Он исправно расплачивался с торговцами и при каждой встрече со сквайром Кавершема будто нарочно похвалялся этой своей добродетелью. Он потратил много тысяч для своей партии на выборы в сельской местности и теперь сам был депутатом парламента от городского округа. Разумеется, Примеро был радикал или, по мнению мистера Лонгстаффа, голосовал вместе с радикалами, зная, что голосование с другой стороной ничего ему не даст. А теперь по Суффолку поползли слухи, что мистер Примеро станет пэром. Другие этим слухам не верили, но мистер Лонгстафф верил и терзался. Барон Бандлшемский по соседству, да еще такой барон Бандлшемский – этого душа мистера Лонгстаффа снести не могла. Он решительно не мог допустить, чтобы его дочь жила у Примеро в Лондоне.

Однако имелось и другое приглашение. Письмо Джорджианы положили на стол ее отцу в понедельник утром. На следующее утро, хотя никакой почты из Лондона не доставили, леди Помона пригласила младшую дочь к себе и протянула ей записку.

– Твой папенька просил показать. Разумеется, решать тебе.

Записка гласила:

Любезный мистер Лонгстафф!

Поскольку, как я понял, вы решили в этом году не возвращаться в Лондон, возможно, одна из ваших барышень захочет погостить у нас. Миссис Мельмотт будет счастлива принять мисс Джорджиану на июнь и июль. Если она согласится, довольно будет известить миссис Мельмотт за день.

Искренне ваш

Огастес Мельмотт

Джорджиана, прочитав приглашение, сразу перевернула его в поисках даты. Даты не было. Можно было не сомневаться, что письмо оставили отцу, чтобы тот пустил его в ход, если сочтет нужным. И отец, и мать слышали, как Джорджиана говорит о Мельмоттах, и знали, что она о них думает. Само предложение было оскорбительным, но Джорджиана пока не стала об этом говорить.

– Почему мне нельзя поехать к Примеро? – спросила она.

– Твой отец не хочет об этом и слышать. Он их очень не любит.

– А я очень не люблю Мельмоттов. Примеро я тоже не люблю, но и они лучше Мельмоттов. Даже думать про такое гадко.

– Решать тебе, Джорджиана.

– То есть или к ним – или остаться здесь?

– Думаю, так, дорогая.

– Если папенька так решил, мне ничего другого не остается. Это будет ужасно неприятно, просто отвратительно.

– Мне она показалась довольно тихой.

– Пфу, маменька! Тихой! Она была здесь тихой, потому что боится нас. У нее нет привычки к таким, как мы. Когда я буду у нее в доме, она быстро осмелеет. И потом она так чудовищно вульгарна! Уж не знаю, из какой она канавы! Разве ты не видела, маменька? Она рот открыть боится, так ей за себя стыдно. Не удивлюсь, если про них выяснится что-нибудь кошмарное. Меня от них в дрожь бросает. Не знаю, может ли быть что-нибудь безобразнее!

– Все у них бывают, – ответила леди Помона. – Герцогиня Стивенэйдж постоянно к ним ездит, и маркиза Олд-Рики тоже. Все бывают в их доме.

– Но все не живут у них. О, маменька! Десять недель каждый день садиться завтракать с этими людьми!

– Может быть, тебе позволят завтракать у себя в комнате.

– Но мне придется с ними выезжать! Входить в гостиную после нее! Только представь себе!

– Но ты так стремишься в Лондон, дорогая.

– Конечно стремлюсь! Где еще я могу с кем-нибудь познакомиться, маменька? И ах, как я от этого устала! Удовольствия, скажут тоже! Папенька говорит об удовольствиях! Да если бы папеньке пришлось трудиться вполовину от моего, не знаю, как бы ему это понравилось! Наверное, я должна согласиться. Знаю, мне будет так худо, что непонятно, как я это переживу. Ужасные, ужасные люди! И кто это предлагает? Папенька, который всегда так собой гордился, так много думал о том, чтобы вращаться в правильном обществе.

– Времена меняются, Джорджиана, – сказала озабоченная мать.

– Еще бы! Если папа хочет, чтобы я жила у таких людей. Да бенгейский аптекарь – и тот образцовый джентльмен в сравнении с мистером Мельмоттом, а его жена – настоящая леди в сравнении с миссис Мельмотт. Но я поеду. Если папенька хочет, чтобы меня видели с такими людьми, это не моя вина. Дальше опозориться уже некуда. Не думаю, что сколько-нибудь приличный человек посватается к девушке в таком доме. Так что не удивляйтесь, если я выйду за какого-нибудь кошмарного дельца с биржи. Папенька переменил свои взгляды, а раз так, мне стоит переменить мои.

В тот вечер Джорджиана с отцом не говорила, но леди Помона сообщила ему, что предложение мистера Мельмотта принято. Она сама напишет мадам Мельмотт, что Джорджиана приедет в ближайшую пятницу.

– Надеюсь, ей там понравится, – сказал мистер Лонгстафф.

Несчастный и не думал иронизировать – такая жестокость была не в его характере. Однако бедной леди Помоне его слова показалось очень недобрыми. Кому понравится жить в одном доме с мистером и мадам Мельмотт!

В пятницу утром перед отъездом Джорджианы на станцию между сестрами произошел короткий, почти трогательный разговор. Предстоящее было настолько ужасно, что Джорджиана, несмотря на все свои первоначальные намерения, не нашла в себе сил хорохориться даже перед сестрой.

– Софи, я правда тебе завидую, что ты остаешься.

– Но именно ты хотела непременно ехать в Лондон.

– Да, хотела и хочу. Мне надо как-то устроить свою жизнь, а здесь это невозможно. Но ты по крайней мере себя не опозоришь.

– Тут нет ничего позорного, Джорджи.

– Нет, есть. Я убеждена, что он вор и мошенник, а она – худшее, о чем можно подумать. То,

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 252
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Энтони Троллоп»: