–Стоп, мама! Где же стойкость старшего поколения?

–Если ты ничего не можешь найти…

–То берешь пресловутый чистый лист и начинаешь думать.– Его тон до того напоминал интонацию Тельмы, когда та принималась за объяснения, что Пэт прикусила губу.

–И?

–И я проверил номера, которые, по твоим словам, Тельма взяла из его ежедневника. Таинственный список. Мы с Индией поспорили. Она думает, что это языческий культ, но я склоняюсь к мысли, что это бордели.

–Это номера его клиентов.

–Ага! Клиенты!– Лиам сделал ударение на этом слове.– «Оливер Харни: прочистит ваши трубы. Придет со своим шлангом».

Почему она не засмеялась? Скажи это ее подруга Ольга, она бы расхохоталась. Но это была не Ольга; это был ее младший сын, и Пэт почувствовала, как к щекам прилила кровь.

–Если ты продолжишь говорить глупости, я уйду.– Слова прозвучали неубедительно и машинально, даже когда она их произносила. Лиам, казалось, и вовсе пропустил их мимо ушей, так как снова повернулся к экрану в ответ на какой-то писк. Пэт села на кровать, и Ларсон мирно перебрался к ней на колени. Окно спальни было открыто; солнце начинало опускаться за Пеннинские горы. Их ждет один из первых красивых весенних закатов.

–«Оливер Харни, мастер темных искусств, или просто мастер…»– Лиам сделал последний взмах по клавишам. Пэт попыталась понять, что происходит.

–Значит, ты ввел все телефонные номера в поисковую систему?

–Я ввел их в «Фэтч»– довольно удобную поисковую программу. Она берет номера и прочесывает весь интернет, чтобы выяснить, есть ли между ними что-то общее.

–И как?

–Данные еще обрабатываются.– Лиам повернулся и снова занялся компьютером, а она наблюдала за ним с кровати. Его затылок определенно выглядел по-взрослому. Она прищурилась, пытаясь представить его в детстве, но не смогла. Заметив, что ящик письменного стола выглядит немного перекошенным, Пэт сделала мысленную пометку попросить Рода взглянуть на него. Она помнила, как они купили этот стол. Он появился здесь на смену двухъярусной кровати. Одна грузовая доставка – и детство кончилось. Родители могли менять обстановку в комнате, покупать новую одежду – но проблема оставалась в голове: нужно было принять эти изменения.

В комнате было так спокойно. Пэт знала, что должна поговорить с сыном, но у нее просто не было сил. Она снова вспомнила о том, что произошло днем: Дженни и ее мать, рассказ об Оливере Харни. А потом Тельма и этот ее пристальный взгляд в кафе… О чем они тогда говорили? Точно – Льорет и шашни… Но почему это так поразило ее?

–Льорет Уитлоу,– произнесла она вслух.

–Что с ним?

–Думаешь, он способен на дурной поступок?– Вопрос вырвался у нее до того, как она успела его обдумать.

Лиам озадаченно посмотрел на нее.

–Зависит от того, что подразумевать под дурным поступком.

–Преступление. Воровство.

Лиам пожал плечами.

–До такого скорее додумался бы кто-то другой.– Он повернулся обратно к компьютеру и, кажется, вбил что-то в Гугл.– Он поступит дурно, если так будет проще всего или если это будет связано с уклонением от какой-то проблемы.

Все это не походило на человека, который хладнокровно обчищает чей-то банковский счет, а затем подменяет таблетки. Но что, если он был в сговоре с кем-то другим? С кем-то, у кого нет таких угрызений совести. Например, с Несс. И если они правда были замешаны в мошенничестве, то, возможно, Льорет испугался и накануне пытался дать задний ход.

–Откуда такой внезапный интерес к Льорету Уитлоу?– спросил Лиам.

–Просто так,– неубедительно ответила Пэт.

–Вот.– Лиам повернул экран. Прозвучали электронные аккорды, и на экране появились изображения облаков. Четыре полосы – абрикосовая, малиновая, лаймовая и мандариновая – скользили по облакам.

–Отличная графика, парень молодец.– Лиам щелкнул мышкой, и на экране появилась фотография Льорета, явно профессиональная: дорогой костюм, нарядная розовая рубашка, очаровательный, расслабленный, уверенный вид. «Титаны,– гласил заголовок.– Менеджеры социальных сетей».

–То есть у него свой бизнес?

–Похоже на то. И, по всей видимости, финансирует его кто-то другой. Все это довольно сложно. Если только у него не завалялось несколько тысяч, которых точно не было прошлым летом, когда он, по-моему, ни разу не купил никому выпивки.

Его перебил очередной сигнал компьютера, и Пэт вдруг поняла, что настал тот самый момент. Она просто не могла выдержать еще одну ночь вопросов и догадок, кипящих в ее голове. Она должна спросить.

–Лиам, раз уж речь зашла о социальных сетях… Фейсбук.

–А что с ним?– Сын не обернулся к ней.

–У тебя были… проблемы?

Как и в прошлый раз, выражение его лица не изменилось, но по нему явно пробежала тень. Тени сместились, удлиняя черты и придавая ему измученный и затравленный вид. Его голос исказился.

–Какие проблемы?

–Ты мне скажи.

Сын вздохнул и повернулся к ней лицом. Пэт давно знала эту его манеру: она всегда предшествовала какому-нибудь весомому разоблачению – разбитые окна, украденное печенье, тот случай, когда он сжег ее лучшую медную сковороду, пытаясь приготовить ириски для костра.

–Лиам. Что случилось?– повторила она, чувствуя себя совершенно неспособной справиться с чем бы то ни было; ей совершенно не хотелось заниматься чем-то более нервным, чем приготовление пасты с сосисками.

Их внимание привлек очередной электронный писк, и момент был упущен; Пэт не знала, радоваться или досадовать.

–Разве тебя не интересует результат?– спросил он. Она непонимающе уставилась на него.– База данных? Магические числа Тельмы?

Она кивнула, чувствуя, как дрожат руки на спине Ларсона.

–И победителем становится…– Он изобразил барабанную дробь по столу.– Онлайн-версия «Рипонского вестника».

–Что-что?

–Все номера из ежедневника этого парня. Все они в то или иное время оказывались на страницах «Рипонского вестника», в частности,– Лиам прищурился,– в разделах объявлений о рождениях, свадьбах и похоронах.