Шрифт:
Закладка:
Озеро слез
Света черепа едва хватало, чтобы разглядеть, куда она ступает. Но хуже, что в темноте совершенно не получалось следить за временем. Ива шла и шла, но о том, как долго она идет, догадывалась лишь по тому, как ныли икры, да по урчанию в животе. Утром она не хотела есть и отказалась от завтрака, а теперь пожинала плоды. Кроме того, ее мучила жажда. Конечно, воды вокруг было много, она сочилась прямо из стен. Достаточно поднести сложенные лодочкой ладони, и пей сколько влезет. Однако Иве еще не отшибло обоняние, чтобы отважиться на подобный шаг. Даже на расстоянии чувствовался гнилой запах. До сегодняшнего дня Ива была уверена, что, пройдя сквозь земную твердь, вода очищается и становится пригодной для питья, но, видимо, здесь это не работало.
В конце концов туннель вывел ее в очередную прямоугольную залу с высоким потолком. Здесь уже не было хлюпающей вонючей грязи, а в самом центре поблескивал круглый пруд, с водой гладкой, как зеркальное стекло. На берегу через равные промежутки стояли толстые каменные столбики, высотой Иве по пояс; всего их было десять.
Ива с опаской приблизилась к краю. Берег оказался выложен гладкими камешками, подогнанными друг к другу без малейшего зазора. Приходилось ступать очень осторожно, чтобы не поскользнуться: Ива не горела желанием здесь искупаться. Черная вода не морщилась даже малейшей рябью, да и откуда ей взяться, если под землей нет ветра? Разве какая рыба плеснет хвостом… Впрочем, Ива сильно сомневалась, что в этом пруду водятся рыбы. От воды тянуло холодом; он просачивался под одежду и словно бы ощупывал ее тонкими ледяными пальцами. Не только тело, но и мысли, желания и сны. Будто пробовал, каковы они на вкус… Неприятное чувство, гадкое.
Ива поежилась. Не от ощущений и дурных предчувствий — было что-то еще, что не давало ей покоя. Далеко не сразу Ива догадалась, в чем же дело. Легко заметить то, что есть, но куда сложнее — то, чего нет. А не было отражений.
Ива сглотнула и для верности помахала над поверхностью пруда светящимся черепом. Ничего… Она не особо рассчитывала увидеть в воде собственную физиономию, но свет-то должен был отразиться? Хотя бы отблеском, бликом… Но Ива видела лишь черноту.
Ей стало не по себе, словно она громко крикнула и не услышала звука собственного голоса. А когда она подняла голову, то увидела, что на нее таращатся круглые глаза с узкими вертикальными зрачками.
Каждый из столбиков, окружавших пруд, оказался каменным идолом, вроде каменной бабы из сада Матушки Ночи, но меньше и с более грубыми чертами. Сделаны они были из темного гранита, на котором криво и косо были выцарапаны вытянутые лица, без малейшего намека на нос или рот, но зато с огромными глазищами, от которых начинались глубокие бороздки.
Пока Ива разглядывала идола, по этим дорожкам вдруг побежала вода. Тяжелые капли набухали внизу глаз статуи, видимо, конденсируясь из воздуха, и сбегали к основанию и дальше — в черный пруд. И хотя этому явлению легко было найти логическое объяснение, все равно казалось, будто идол заливается черными слезами. Ива повернула голову: из глаз соседнего идола также текла вода. Все они плакали. Черный пруд оказался озером слез.
Ива нашла небольшой камешек, взвесила его на ладони и бросила в пруд. Тот исчез без малейшего всплеска. Черная вода поглотила его, ровная гладь не поморщилась. Ива же подумала о том, что подобная участь ждет любого, кто окажется в этом пруду, — на память не останется даже расходящихся кругов.
— Прячься… — прозвучал голосок. Тихий, тише шепота. — Прячься… Они идут…
Ива замерла, не смея пошевелиться. Кровь гулко застучала в ушах, точно бубен, обтянутый старой кожей. Один, два, три удара… Когда она все же обернулась, за спиной никого не оказалось.
Ива почти не удивилась. В доме Матушки Ночи хватало и теней, и призраков, и привидений. Нет смысла их бояться, ничего плохого они сделать не могут. Их прикосновения легки и прохладны, даже не сравнить с холодом, веющим от черного пруда. Конечно, призраки предпочитали держаться ближе к чердаку, чем выше, тем лучше, но не исключено, что кого-то из них занесло в подземелья.
— Кто здесь? — Ива подняла над головой светящийся череп.
— Прячься… Прячься… — раздалось вместо ответа. — Они близко…
— Кто близко? Подземники?
— Прячься… — Шепот прозвучал настолько тихо, что Ива едва его расслышала. Но он не отдалился, а угас, как гаснет свет керосиновой лампы, когда поворачиваешь вентиль.
Ива прислушалась, пытаясь понять, действительно ли кто-то сюда идет. Из туннеля за ее спиной не доносилось ни звука. Был еще один проход — по другую сторону пруда, но и там было тихо. Единственными звуками в этой зале оставались ее дыхание да удары сердца.
И все же что-то изменилось. Может быть, она почувствовала движение воздуха, или же голос из темноты заставил разыграться ее воображение. Но спустя пару секунд Ива даже не сомневалась в том, что кто-то приближается. Волоски на загривке встали дыбом.
Почти неслышно Ива отступила от пруда. Череп она оставила на берегу: прятаться в темноте со светом в руках — ничего глупее не придумаешь. Тем более что прятаться было негде. Это не Лес, где всегда можно найти укромное местечко — за каким-нибудь деревом, в корнях или ветвях. Тут же были лишь каменные стены.
— Сюда… — зашептал голос у самого ее уха. — К стене… Ближе…
Ива не почувствовала ни ветерка, ни запаха, ни тепла дыхания. Значит, и в самом деле привидение. Тем не менее она последовала совету и прижалась спиной к холодному камню.
— Левее… — зашелестел голос. — Ниша…
Следуя указаниям, Ива передвинулась на шаг влево, потом еще на один, пока не нашла углубление в черной стене размером с чемодан. Чтобы там разместиться, ей пришлось согнуться в три погибели, да так, что голова оказалась между коленями, а лопатки упирались в потолок. Но укрытие — это всегда укрытие, каким бы неудобным оно ни казалось.
— Спасибо, — произнесла Ива одними губами.
— Тише… тише… Они близко… Они здесь…
Безликие сестры
Они появились из дальнего туннеля — очень высокие и очень худые создания в длинных черных балахонах, выглядевших так, будто их сшили из полуистлевших лохмотьев. Двигались
