– Эй, крутой парень, твоя черствость дает о себе знать. – Кензи бросила на меня раздраженный взгляд. – Я не хочу забывать. Спрятав голову в песок, я ничего не изменю. Они по-прежнему будут существовать, независимо от того, верю я в них или нет. Я не могу притворяться, что этого никогда не было.

– Но ты их никогда больше не увидишь, – возразил я. – И это либо сделает тебя параноиком, либо сведет с ума.

– Но я все равно смогу пообщаться с тобой, верно?

Я вздохнул, не желая этого говорить, но понимая, что должен.

– Нет. Не сможешь.

– Почему?

– Потому что моя жизнь слишком запутана, чтобы втягивать тебя в нее.

– Почему бы тебе не позволить мне самой решить, что для меня лучше, – мягко сказала Кензи, не в силах скрыть свой гнев, которого я прежде не слышал. – И с кем мне дружить.

– Как думаешь, что произойдет, когда мы вернемся домой? – поинтересовался я, не встречаясь с ней взглядом. – Думаешь, я смогу быть нормальным и тусоваться с тобой и твоими друзьями? Думаешь, твои родители и учителя захотят, чтобы ты общалась с кем-то вроде меня?

– Нет, – признала Кензи низким, тихим голосом. – Не захотят. И знаешь что? Мне плевать. Они не видели тебя таким, каким видела я. Не видели Небыль, фейри, Железную Королеву – они никогда этого не поймут. Я не понимала. – Она сделала паузу, словно размышляя, стоит ли развивать свою мысль. – Когда я впервые увидела тебя, – решилась она и смахнула челку с глаз, – когда мы впервые заговорили, я подумала, что ты эдакий хмурый, недружелюбный, враждебный, эм… – Она замолчала.

– Придурок, – закончил я за нее.

– Ну да, – медленно согласилась Кензи. – Довольно симпатичный придурок, смею добавить, но тем не менее полный, абсолютный осел. – Она посмотрела на меня, чтобы увидеть мою реакцию. Я пожал плечами.

«Тут не поспоришь».

И секундой позже:

«Она считала меня симпатичным?»

– Сначала мне просто было интересно, о чем ты думаешь. – Иссиня-черные пряди разметались по ее лицу, и Кензи откинула их назад. – Я бросила себе вызов – заставить тебя заметить меня, пообщаться со мной. Во всяком случае ты был единственным, кто за долгое время общался со мной, как с настоящим человеком, кто относился ко мне так же, как и ко всем остальным. Мои друзья, семья, даже учителя ходят вокруг меня на цыпочках, будто я стеклянная. Они не говорят, что думают на самом деле, если это может расстроить меня. – Она вздохнула, вперив глаза в землю. – Со мной никто больше не бывает искренним, и я сыта этим по горло.

Я затаил дыхание, внезапно осознав, что приблизился к страшной тайне, которую от меня скрывала Кензи. «Веди себя осторожно, Итан. Не дави на нее, иначе она передумает».

– Почему? – спросил я, стараясь звучать непринужденно, будто мне все равно. Зря.

– Эм, из-за моего отца, – выпалила Кензи, и я выругался себе под нос, понимая, что облажался. – Он важный адвокат, все боятся его и поэтому суетятся вокруг меня. Неважно. – Она пожала плечами. – Не хочу говорить об отце. Мы говорили о тебе.

– Полном, абсолютном осле, – напомнил я.

– Именно. Не знаю, осознаешь ли ты это, Итан, но ты симпатичный парень. Люди замечают тебя в независимости от того, есть у тебя репутация плохого парня или же нет. – Я с сомнением покосился на нее, и она кивнула. – Я серьезно. Ты не видел, как Риган и остальные таращились на тебя, когда ты только вошел в класс. Челси даже взяла меня на слабо, чтобы я подошла и спросила, есть ли у тебя девушка. – Уголок ее рта дернулся в кривой усмешке. – Думаю, ты помнишь, чем это закончилось.

Я поморщился и отвел взгляд. «Да, я был придурком, правда? Поверь, если бы я мог взять свои слова обратно, я бы это сделал. Но это бы не остановило фейри».

– А потом мы попали в Небыль, – продолжала Кензи и посмотрела вперед, где в нескольких ярдах от нас по тротуару скользила фигура Киррана. – И все начало приобретать смысл. Должно быть, тяжело видеть все это, знать, что Они существуют, и не иметь возможности с кем-то обсудить. Должно быть, очень одиноко.

Она взяла меня за руку, отчего по моей коже побежали мурашки и перехватило дыхание.

– Но теперь у тебя есть я, – произнесла она почти шепотом. – Ты можешь поговорить со мной… о Них. И я не буду тебя дразнить, высмеивать или называть сумасшедшим; тебе не придется бояться, что меня это спугнет. Я хочу знать все, что возможно узнать. Хочу знать о фейри, Маг Туиреде и Небыли, а ты теперь моя единственная связь с ними, – сказала она с вызовом. – Так что, если ты думаешь, что можешь вычеркнуть меня из своей жизни, крутой парень, и держать в неведении, то ты меня совсем не знаешь. Я могу быть такой же упрямой, как и ты.

– Не надо. – Я не мог смотреть на нее, не мог выстоять против тихой искренности в ее голосе. Внутри меня закопошился страх, осознание того, что чем дольше она находится рядом, тем большей опасности себя подвергает. – Нет никакой связи, Кензи, – сказал я и вытащил свою руку из ее ладони. – И я не стану ничего рассказывать тебе о фейри. Ни сейчас, ни когда-либо потом. Просто забудь, что вообще их видела, и оставь меня в покое.

Ее молчание, ошеломленное и обиженное, разъедало меня, и я, вздохнув, запустил пальцы в волосы.

– Думаешь, я хочу отталкивать людей? – тихо спросил я. – Мне не нравится быть фриком, тем, кого все избегают. Мне правда, правда не доставляет удовольствия быть придурком, – я понизил голос. – Особенно с такими, как ты.

– Тогда зачем ты так делаешь?

– Потому что близкие мне люди страдают! – рявкнул я, наконец-то повернувшись к ней лицом. Она застыла, и у меня в голове всплыло воспоминание о другой девушке с рыжим покачивающимся хвостиком и россыпью веснушек на носу. – Каждый раз, – продолжил мягче, – я не могу этому помешать. Не в силах помешать им следовать за мной. Если бы фейри придирались только ко мне, я бы смирился. Но за мое Зрение всегда платит кто-то другой. Вместо меня всегда страдают другие. – Я разорвал зрительный контакт и уставился на поле. – Я бы предпочел остаться один, – пробормотал я, – чем снова переживать это.

– Снова?

– Эй, – позвал Кирран откуда-то спереди. – Мы пришли.

Мысленно возблагодарив его за то, что он перебил меня, я поспешил к фейри, что ждал нас на обочине под ветвями большой сосны. Пробираясь