Шрифт:
Закладка:
Кирран рядом со мной двигался точно в танце, его меч описывал смертоносные круги. И хотя я не видел, какие приемы и схемы он использует, но он поражал нечеловеческой скоростью. Части тел гоблинов, жуткие и отвратительные, летали по воздуху и стремительно превращались в грязь, улиток или другие неприятные вещи.
Ко мне устремилось еще три гоблина, в том числе и самый крупный – их вождь, который толкал речь. Я отступил назад, блокируя их атаки и отбивая ротанговой палкой то одно копье, то другое. Бешеный треск дерева эхом отдавался в моих ушах, пока я ждал возможности нанести удар. Размер гоблинов создавал некую проблему – из-за их низкого роста по ним трудно было попасть. Вскоре наконечник одного из копий пробил мою защиту и разорвал рукав, заставив меня стиснуть зубы и увернуться. Слишком близко.
Внезапно позади них появилась Кензи и обрушила палку на голову одного из гоблинов. Раздался приятный треск от удара, и гоблин камнем рухнул на землю. Кензи торжествующе воскликнула, но вождь резко развернулся и с яростным рыком замахнулся копьем по ее ногам. Он ударил ее по колену, и она, ахнув, упала.
Вождь бросился вперед, выставив копье, но прежде, чем один из нас успел что-то предпринять, словно из ниоткуда ему на голову приземлилась крошечная черная фигура. Рэйзор жужжал, как рассвирепевшая оса, шипел и ворчал, пока гоблин размахивал руками.
– Плохой гоблин! – выл гремлин, присасываясь к противнику, как пиявка. – Не обижай симпатичную девушку! Плохой! – Он вонзил зубы в ухо гоблина, и тот взревел. Протянув руку, вождь ухитрился схватить крошечного железного фейри, оторвать его от себя и швырнуть в кусты.
Зарычав, я ударом ноги впечатал гоблина в каменную стену, поднял ротанговую палку Кензи и атаковал. Я не видел других фейри. Не видел Киррана. Забыл все, чему учил меня гуро, когда дело касалось борьбы с несколькими противниками. Я знал лишь то, что эта тварь причинила Кензи боль, пыталась убить ее, и она за это заплатит.
Гоблин попятился назад от моего напора, отчаянно размахивая копьем, но я выбил оружие из его когтей и нанес сильный удар меж ушей. Застигнутый врасплох, он отшатнулся, и я сильнее надавил на оружие, почувствовав, как под палками рвется плоть и хрустят кости. Ротанговая палка со свистом рассекала воздух, нанося удары по рукам, зубам, лицу и шее. Гоблин, корчась в агонии, упал в грязь, и я поднял свое оружие, чтобы прикончить его.
– Итан!
Голос Киррана заставил меня остановиться. Тяжело дыша, я перестал колотить гоблина и поднял глаза, увидев, что остальные члены племени разбежались после падения вождя. Кирран уже вложил меч в ножны и наблюдал за мной, наполовину удивленный, наполовину обеспокоенный. Кензи сидела там, где упала, схватившись за ногу.
– Все кончено, – сказал Кирран, кивнув на опустевший лес. – Они ушли.
Я посмотрел на свои палки и увидел, что оружие, как и руки, были забрызганы черной кровью гоблинов. Дрожа, я оглянулся на вождя, который свернулся калачиком в грязи и стонал: его губы были окровавлены, а зубы выбиты. У меня внутри все сжалось, и я, пошатываясь, попятился назад.
«Что я натворил?»
Вождь с кряхтением отполз, и я позволил ему, наблюдая, как фейри прячется в кустах. Несмотря на ужас и отвращение оттого, что только что сделал, я чувствовал приятный жар от свершенного возмездия. Может, в следующий раз они подумают дважды, прежде чем нападать на трех «лакомых» людей.
Кирран тоже следил за тем, как отступает гоблин, а затем подошел к Кензи и протянул руку.
– Ты в порядке? – спросил он и помог ей подняться на ноги. Я сжал кулаки, желая подойти и оттолкнуть его. Кензи поморщилась, ее лицо исказилось от боли, но она кивнула.
– Да. – Она осторожно перенесла вес на ушибленную ногу и поморщилась, побледнев. – Не думаю, что что-то сломано. Хотя колено может распухнуть, как арбуз.
– Тебе повезло, – сказал Кирран, и намек на веселье исчез из его голоса. – Гоблины обычно отравляют наконечники копий. Если бы тебя порезали… Ну, скажем, арбуз вместо колена лучше, чем альтернатива.
Гнев и страх по-прежнему гудели во мне, и мне хотелось кого-нибудь ударить, хотя бороться было не с кем. Вместо этого я обратил всю свою ярость на Киррана.
– Что, черт возьми, с тобой не так? – заревел я и шагнул вперед, желая, чтобы он находился от Кензи как можно дальше. Он вздрогнул, и я обвел палкой поляну, заваленную распадавшимися гоблинами. – Ты знал, что здесь гоблины, знал, что нам придется драться, и все равно привел нас сюда. Из-за тебя нас могли убить! Из-за тебя Кензи могла погибнуть! Или ты планировал это с самого начала? Взять с собой глупых людей в качестве приманки, чтобы отвлечь гоблинов? Стоило догадаться, ведь фейри доверять нельзя.
– Итан! – воскликнула Кензи, но Кирран поднял руку.
– Нет, он прав, – пробормотал он, и мой гнев сменился удивлением. – Я не должен был приводить вас сюда. Я думал, что справлюсь с гоблинами. Если бы вы серьезно пострадали, это было бы на моей совести. Ты имеешь полное право злиться. – Он повернулся к Кензи и низко поклонился, затем уставился в землю между нами. – Прости меня, Маккензи, – извинился он тем же четким, тихим голосом. – Я позволил гордости затуманить мой разум, и ты пострадала. Мне жаль. Такое больше не повторится.
Его голос прозвучал искренне, и когда Кензи быстро заверила его, что все в порядке, я нахмурился. Да что он за фейри такой? У фейри нет ни совести, ни жалости, ни морали, которые могли бы повлиять на их решения. Либо Кирран был исключением, либо очень хорошим актером.
Что напомнило мне…
– Вождь сказал, что он учуял трех человек, – обратился я к Киррану, который бросил на меня покорный взгляд. – Он не думал, что ты фейри. Он решил, что ты тоже человек.
– Да. – Кирран пожал плечами и слегка усмехнулся. – Я часто такое слышу.
Рэйзор появился у него на плече с жужжащим смешком.
