Шрифт:
Закладка:
Центральное телеграфное агентство КНДР добавило событию нужной солидности: в его трактовке Родман заявил, что «чувствует, как народ уважает Ким Чен Ына», и «спел песню, выражающую его глубокое почтение к Ким Чен Ыну и растрогавшую зрителей».
Но главные сюрпризы были впереди. Американцы выходили на площадку, полагая, что, пусть они не молоды и не в лучшей форме, все равно выиграют легко и красиво. Однако они недооценили быстрых и тренированных северокорейских баскетболистов. Уже в первом тайме те показали, что действуют хитрее и проворнее. После первых двух таймов счет был 45:39 в пользу Северной Кореи. Строптивые новички неожиданно переиграли уверенных в своем превосходстве звезд.
Родман покинул площадку после первого тайма и уселся рядом со своим властительным другом. Всю вторую половину матча они увлеченно обсуждали ход игры. Ким наклонился к Родману и, казалось, внимал каждому его слову. Он улыбался, смеялся и становился все оживленнее, и так до конца игры, когда зрители хором грянули песню во славу вождя и Ким вышел на середину, приветствуя ликующую толпу.
Остывая после игры в раздевалке, Родман откинулся в кресле, опьяненный происходящим. «А я же спел этому чертиле "С днем рождения"!» Он хохотал, явно удивляясь себе.
Это поведение обернется для него неприятными последствиями.
Во время игры Ким Чен Ын пригласил Родмана и ядро его делегации покататься в выходные на лыжах на курорт Масик Пасс, построенный по его приказу. Когда те прибыли, там уже была семья Кима и некоторые ключевые люди государства. Майкл Спавор, выросший неподалеку от Скалистых гор, лихо мчал со склона рядом с братом и сестрой Кима. Тервиллигер, не сладив с надувной «ватрушкой», снес нескольких корейцев, но, по счастью, успел затормозить перед обрывом. А в отеле, в коридоре президентского этажа, высокопоставленный генерал Хван Бён Со в одной майке и трусах часами просиживал у проводного телефона. Это был аппарат прямой связи с вождем.
Но Ким Чен Ын в те выходные так и не приехал. «Дружба на всю жизнь» увяла.
Уверенность
Гости на празднике
Я буду сражаться неустрашимо, без сожалений отдавая себя священной борьбе за скорейшую победу революции чучхе, рожденной от пламени горы Пэктусан.
Формально Ким Чен Ын стал правителем Северной Кореи в декабре 2011 г., после смерти своего отца, но в полном смысле он стал во главе страны в начале мая 2016 г. Именно тогда Великий Преемник продемонстрировал силу и уверенность, которые не оставили сомнения в том, что он обладает абсолютной властью.
Ради этого был созван VII съезд Трудовой партии Кореи, высший орган руководства этой коммунистической организации, посредством которой уже три поколения династии Ким удерживают страну в своей хватке.
Предыдущий съезд состоялся в 1980 г., еще в правление первого Кима, за четыре года до того, как родился Ким Чен Ын. Его отец ни разу не созывал партийных съездов. Однако новый вождь решил собрать вместе аппаратчиков, на которых держится режим. Теперь это была его партия.
Я прилетела в Пхеньян за три дня до начала съезда. Государственные гиды встретили меня в аэропорту. Это были два чиновника среднего уровня: господин Чан, исполнявший роль плохого полицейского и давивший все мои попытки отклониться от согласованного расписания, и общительный господин Пак, хороший полицейский. Господин Чан все время жаловался, что я задаю слишком много вопросов, и упорно поторапливал меня в больнице и на улиточной ферме – пунктах моего маршрута, а господин Пак тем временем улыбался и фотографировал на смартфон.
Фотографировать было что. Пхеньян украсили как на праздник. Газеты пестрели реляциями о «Семидесятидневной битве», объявленной для подготовки к знаменательному событию. С пхеньянского вокзала волна за волной выплескивались чиновники в темных костюмах и военные в оливковых мундирах, приехавшие со всех концов страны.
Вдоль загородных шоссе и городских улиц, на заводах и в колхозах висели транспаранты, приветствующие съезд, и красные флаги с золотыми серпом, молотом и кистью – эмблемой партии. Дворец культуры имени 25 апреля, здание в ярко выраженном социалистическом стиле и с массивной колоннадой, стоял обернутым в красное, будто подарочная коробка.
Официальные лозунги, наштампованные к съезду, по-корейски звучали столь же странно, как и в английском переводе, опубликованном северокорейским информационным агентством: «Зажжем страну широким движением за выращивание тепличных овощей!», «Дадим окончательное решение проблеме потребительских товаров!», «Энергично ускорим развитие в этом году с таким же пылом, что продемонстрировали на успешных испытаниях водородной бомбы!».
Не было никаких сомнений в том, кто главный герой этого праздника. Лозунги призывали граждан самозабвенно сражаться за «Любимого Верховного Главнокомандующего Товарища Ким Чен Ына» и стать его «непреклонно верным молодым авангардом».
Во второй день съезда я сидела за компьютером в пресс-центре, организованном для иностранных журналистов в 47-этажном отеле «Янгакто». Именно сюда режим предпочитает размещать журналистов, потому что здание стоит на острове посреди текущей в Пхеньяне реки. Американские журналисты прозвали ее Алькатрасом. Режим постарался сделать все, чтобы постояльцам незачем было покидать эти стены. В подвале есть казино, а на последнем этаже ресторан, который когда-то вращался. Но теперь его моторы вышли из строя, и, чтобы увидеть круговую панораму столицы, нужно обойти зал по периметру. В гостиничных киосках продается на удивление приличное местное пиво, печенье (не всегда из опилок) и коробочки с «неовиагрой» северокорейского производства.
Я смотрела, как на большом экране в середине пресс-центра Ким Чен Ын выходит на сцену конгресс-холла, убранного в социалистический кумач: красные кресла президиума для Ким Чен Ына и его подручных, красные спинки стульев в зале, красные флаги с эмблемой Трудовой партии, красные транспаранты, провозглашающие «единодушное сплочение». Вождь в темном костюме европейского кроя и сером галстуке, как у его деда на портрете, что образует вместе с портретом Ким Чен Ира задник сцены. Портреты подсвечены как бы лучами восхода. Занимается заря былых дней.
Все до единого 3467 делегатов в зале, среди которых многие в два раза старше Ким Чен Ына, встают и аплодируют вождю, и это, кажется, тянется часами. Высокие армейские чины увешаны медалями до пояса. На сцене 88-летний председатель Президиума Верховного народного собрания КНДР Ким Ён Нам, занимавший пост заместителя премьера Административного совета еще до рождения Великого Преемника, хлопает в ладоши, обернувшись к нему. Ким Чен Ын пытается движениями рук остановить овации, как бы умеряя восторг аудитории, но делегаты не так просты, чтобы перестать хлопать и выкрикивать хвалы.
Ким Чен Ыну всего 32, и он вполне уверенно и спокойно стоит перед аплодирующим залом, принимая его восторг. Он произносит речь из 14 000 слов, в которой похваляется испытаниями атомной бомбы, прошедшими несколькими месяцами раньше. Вождь изложил пятилетний план экономического развития, который будет напрямую ассоциироваться с ним и за воплощение которого он будет лично ответственен. Он обратил внимание на дефицит продовольствия и энергии (что хорошо известно всей стране, но примечательно, что вождь признал это) и обязался возглавить работу по этой проблеме. Он повторил обещание из своей первой речи 2012 г. – повысить уровень жизни народа. И попенял Китаю, осудив «гнилостные веяния буржуазного либерализма, "реформ" и "открытости", разливающиеся по соседству».
