— Он рычит на меня? — с насмешкой уточнил муж, словно были другие варианты.

— Нет! — Я поспешно сжала зверю челюсть пальцами, чтобы он перестал вести себя, как подлец, и допиливать сук, на котором мы, прямо сказать, уже очень плохо сидели. — Уверена, он так выказывает уважение к вожаку стаи. Мурлычет!

— Интересная теория. — Филипп забрал подушку. — И не выдерживает никакой критики.

— Закрой поплотнее дверь, — попросила я, коль он серьезно вознамерился покинуть меня и запереть в спальне вместе с неспокойным хвостатым соседом. — Ну, чтобы он случайно не выскочил и не продолжил тебе демонстрировать почтение.

Утро началось позже, чем можно было рассчитывать, и выспаться удалось лучше, чем предполагалось. Если вымирающий вид безобразничал, доказывая, что он поживее многих, то меня хулиганства никак не коснулись. К собственному стыду, после суматошного дня я дрыхла, как сурок в зимней спячке, и проснулась от ощущения, что в комнате подозрительно тихо.

Сев на кровати так резко, что закружилась голова, я проморгалась и с подозрением огляделась. В окне солнышко, на другой половине постели испачканные фруктами простыни, корзинка с двумя неровными проковырянными дырками на боку — в своем углу. Вешалка целенькая и стояла вертикально, как солдатик. Ни одного нового разрушения не прибавилось. На одного леймара в комнате, похоже, убавилось.

Дверь оказалась плотно закрыта, а звереныш все равно исчез. Не слышала, чтобы звери, даже магические, умели ходить сквозь стены, но вдруг возникло дурацкое подозрение. От этого вымирающего вида можно ждать чего угодно! Он продемонстрировал, на что способен.

Накинув халат, я вышла из спальни, с озабоченным видом заглянула в гостиную и обнаружила удивительную картину. Филипп сидел за накрытым к завтраку столом, потягивал кофе и изучал какие-то бумаги. Выглядел он свежим и бодрым, будто восемь часов кряду проспал в удобной кровати королевских размеров, а не покемарил чуток на диване.

За его плечом, уютно уместившись на спинке стула, преспокойно восседал леймар и с большим аппетитом закусывал каким-то фруктом.

— Как спалось? — Муж поднял взгляд от бумаг.

— Отвратительно.

— Выглядишь отдохнувшей.

От смущения я кашлянула и кивнула на хвостатого нахлебника:

— Как он попал в гостиную?

— Я его выпустил.

Леймар, между тем, прикончил ломтик фрукта и, юрко потянувшись, требовательно похлопал его по плечу лапкой.

— И вы подружились, — заметила я.

— Главное, показать зверю, кто в доме хозяин. — С непроницаемой миной, словно действительно доказывал, кто хозяин — ладно, в доме, — за столом, Филипп, не глядя, передал зверьку очередной ломтик. Это был откровенный подкуп.

— Да, я вижу, — отозвалась я, прикусив губу, чтобы сдержать ироничную улыбку.

— Он оказался нормальным парнем, — продолжил рассуждать муж. — Ты знала, что звери становятся спокойнее, если их хорошо накормить? С утра попросил Вилсона связаться со звероловом из королевского питомника, и тот дал парочку дельных советов.

— Путь к сердцу питомца лежит через его желудок? — предположила я.

— Вроде этого, — согласился Филипп.

 — Совсем, как у мужчин.

— Про мужчин тебе тоже умная книга подсказала? — хмыкнул он.

— Тетка Клементина.

— Она хорошо готовит?

— Она совсем не готовит, когда злится на Рендела, — поправила я. — Называет это методом кнута и пряника. Лидия страдает вынужденно.

— При чем здесь желудок?

— Если придется обедать в энтильском трактире три дня подряд, мигом поймешь, в чем воспитательный эффект.

— Ты планировала этот метод применить на мне? — с полуулыбкой уточнил Филипп, пригубив кофе, и выстрелил любопытным взглядом над краем чашки.

— С тобой не сработает, — с фальшивым сожалением развела я руками. — У тебя служит потрясающий повар. Да и в столице вряд ли найдется такой же паршивый трактир, как в Энтиле. План изначально провальный.

— Придумала другой?

— Ты переоцениваешь мое воображение, — отозвалась я.

— Ничуть, — протянул он. — Сегодняшнее утро оказалось богатым на открытия.

На секунду мы встретились глазами, и что-то меня напрягло в его насмешливом взгляде.

— Садись завтракать, Тереза, пока еда не остыла, — кивнул муж на прикрытую серебряным колпаком тарелку.

К столу я вернулась умытая и прибранная. Леймар уже сидел на диване и по морде было видно, что задумал нехорошее, но Филиппа, казалось, присутствие звереныша не беспокоило. На тарелке под колпаком лежал яичный рулет и жареные хлебцы.

— Ты уже прочел утренний «Вестник»? — спросила я, кивнув на сложенную газету возле его тарелки.

— Светские сплетни? — уточнил он, начиная потрошить листы, чтобы вычленить нужные. — Столица продолжает обсуждать твой свадебный наряд.

— Если ты интересуешься светскими сплетнями, зачем даешь их мне? — проворчала я. — Дай посмотреть, что пишут на третьей полосе. Там всегда самые важные новости.

— Неужели? — Он бросил на меня ироничный взгляд.

— Как будто ты не знаешь, что на первых двух новости о королевской семье.

Филипп отдал мне газету полностью и прокомментировал, наблюдая, как я живенько открывала пахнущие свежей типографской краской широкие листы.

— Дорогая супруга, меня мучает любопытство, — проговорил он в воцарившейся на минутку тишине. — Кто тебя вытаскивал из участка стражей?

Сердце екнуло. Очень медленно я опустила газету и наткнулась на расчетливо-холодный взгляд. Как и вчерашним утром, когда чихвостил собственную тетку, Филипп задал вопрос неожиданно, сделав меня полностью безоружной. Придумать какую-нибудь складную ложь мгновенно, у меня никогда не получалось.

— Директресса пансиона, — ответила я.

— И ты не вылетела из этого пансиона? — деловито поинтересовался он и прихлебнул кофе.

— Мадам разделяет наши с сорат… с девушками взгляды. — Я аккуратно свернула газету и отложила ее на край стола. — Ты собирал на меня компромат?

Вообще-то, ничего удивительного в этом не было. Больше поражало, что, даже зная о моих «подвигах», Филипп все-таки сделал предложение. Похоже, кое-чего он все-таки не знал.

— Наводил справки, — мягко поправил он.

— Много нашли?

— Оказывается, больше, чем мне продемонстрировали до знакомства с тобой, — проронил он и кивнул на листы. — Сегодня Вилсон был так любезен, что прислал не отредактированное личное дело. Со всеми забавными подробностями.

Не поведя даже бровью, Филипп передал мне плотные страницы с вензелем какой-то конторы. Возможно, розыскного агентства, собиравшего информацию. Называлось оно пафосно.

Кашлянув, я покосилась на мужа, с любопытством ожидающего