– О, Ленни, дружок, как хорошо, что ты вернулся.

Сидя в небольшой холодной комнате, Джо думал, что он здесь забыл? Зашел из жалости к одинокому мужчине?

– Мы говорили с вашей женой, – сказал он. Слова сорвались с языка слишком быстро, он не успел обдумать их как следует и как будто полез не в свое дело. Но Ленни это не задело.

– Она женщина с большой буквы, – произнес он, – замечательная мать.

– Не думаете, что вам стоит начать заново?

Джо подумал, что бы на это сказала Вера. Теперь ты психолог, да, малыш Джоуи? Ну, может, тебя возьмут на работу в какой-нибудь центр психологической помощи.

Ленни горько улыбнулся:

– С тех пор уже много воды утекло. Да и я не хочу сидеть у нее на шее. Если б мне предложили контракт с издательством, все могло бы быть иначе. Так мы были бы на равных. Понимаете, о чем я?

Джо кивнул.

– Не то чтобы я не мечтал все вернуть, – продолжал Ленни. – Особенно по ночам. Я бы сделал что угодно, чтобы все исправить.

По пути в полицейский участок Джо размышлял о том, какой же Ленни романтик. Такой мог бы убить ради отношений. Но как смерть Тони Фердинанда или Миранды Бартон помогла бы Ленни создать идеальную семью?

Глава 27

Вера договорилась встретиться с Полом Резерфордом в библиотеке литературно-философского общества Ньюкасла. Место она выбрала сама. Пол сказал, у него в распоряжении только час до отъезда на юг, а библиотека находилась как раз за углом от вокзала. Библиотека была частной. Когда-то Гектор был ее членом и таскал Веру с собой на лекции и собрания – пока она не подросла настолько, чтобы оставлять ее дома одну. Вообще-то Вера из принципа терпеть не могла вещи и места, которые любил Гектор, однако к этой библиотеке все же была неравнодушна и каждый год продлевала членство. Если ей нужно было поразмыслить над делом, она спускалась в «Зал тишины» в подвале и обдумывала детали расследования, ни на что не отвлекаясь. Она узнавала завсегдатаев – высокого худого мужчину, который ходил в шляпе, эффектного историка искусств, известного поэта – и при встрече кивала им, словно приятелям.

Наверху же, в великолепном главном Георгианском зале, увенчанном крышей-куполом и украшенном балкончиками, на тишину рассчитывать не приходилось. За столом сидели двое пожилых мужчин и беседовали о кораблестроении, обсуждая книги и вспоминая славное прошлое реки Тайн. Вера купила себе кофе и булочку с глазурью у женщины за стойкой и уселась за столик ждать. Она нашла укромное место, откуда была видна дверь. Имя Пола Резерфорда она уже набирала в интернете – выскочил прилизанный сайтик, с заглавной страницы которого лучезарно улыбался сам Пол. Вера и так узнала бы его, когда тот появился: вот он, незнакомец, секунду помедливший на вершине огромной каменной лестницы, прежде чем войти в зал.

Одет он был во все черное, но не строго, и Вера засомневалась, что он и правда приехал на северо-восток ради деловой встречи. Разве политики не всегда ходят в костюмах? На Резерфорде были черные джинсы и черная футболка под черным пиджаком. Он наверняка мерз на улице без пальто, и Вере пришла в голову мысль – не оделся ли он так специально, чтобы всем своим видом выразить угрозу? Не пытается ли он ее припугнуть?

Однако оказалось, что сначала он хотел испытать на ней свое очарование. Вера поднялась, чтобы поздороваться, и Пол направился к ней, как к старому приятелю.

– Инспектор Стенхоуп! Спасибо, что нашли время со мной встретиться. Я знаю, вы очень заняты.

Говорил он быстро и четко, все по делу. Роскошный южный акцент, но без тягучих гласных. Пол натянуто, нарочито вежливо улыбнулся, но в глаза Вере при этом не смотрел. Беседовавшие мужчины прошли мимо них к выходу из библиотеки, и зал опустел, если не считать женщину за прилавком с чаем и кофе и библиотекаря за стойкой.

– Кофе? – предложила Вера. – Или вы любитель чая?

– Чай. Всегда пью чай.

Она взяла ему чай. Он даже не предложил за него заплатить. Жадность или высокомерие? Неужто он считал, будто мелкие светские условности к нему не относятся? Они сели так, чтобы библиотекарь их не видела. Резерфорд не обратил никакого внимания на богатый интерьер и полки с книгами.

– Я не совсем понимаю, почему вы хотели со мной встретиться, – улыбнулась Вера.

– Я все еще чувствую ответственность за Джоанну. Конечно, прошло уже много времени с тех пор, как наш брак распался, но от чувств не так-то просто избавиться. Мне неприятно, что она в беде.

– А она в беде? – Вера взглянула на него, широко распахнув глаза.

Он удивился:

– Я прочитал в газетах, что ее допрашивали по делу об убийстве. Убийстве Тони Фердинанда.

– Допрашивали, – согласилась Вера. – Обвинений ей не предъявляли. Мы допрашивали всех, кто был в доме. В том числе вашего старого друга Джайлса Рикарда.

– Смешно. Джайлс Рикард и мухи не обидит. Знаю его с детства. – Он сделал глоток и слегка поморщился, всем видом давая понять, что думает о местном чае.

Вера заметила, что руки его выглядели старше, чем лицо.

– Он был мне как отец, – продолжил Резерфорд.

– Вы считаете, Джоанна способна на убийство? – спросила Вера, глядя на собеседника с неподдельным интересом.

– Она пыталась убить меня! – воскликнул тот с какой-то детской злостью.

– Думаю, здесь дело обстоит иначе. Насколько я знаю, профессор Фердинанд не бил ее и не держал взаперти, – ровным голосом произнесла Вера. Второй шанс поговорить с Резерфордом с глазу на глаз ей может и не представиться, поэтому следовало держать себя в руках. Кроме того, она явно получала удовольствие – интересный опыт, нечасто доводилось беседовать с психопатами. Ей пришло в голову, что в парламенте психопатов может быть больше, чем в тюрьме. Пол немного помолчал и выдавил из себя еще одну улыбочку.

– Вы же понимаете, инспектор, что ваши слова – клевета?

Вера наклонилась к нему через стол и понизила голос, произнеся вкрадчиво, почти кокетливо:

– Что-то мне подсказывает, господин Резерфорд, что вы не будете подавать в суд.

Они сидели молча, глядя друг на друга в упор. В зале было очень тепло, в батареях журчал кипяток. На стойке библиотекаря зазвонил телефон.

– Давайте бросим эти игры. – Она вдруг потеряла терпение. – Почему вы хотели встретиться? Что вам от меня нужно?

– Я хотел вас предупредить. Не дайте моей бывшей жене себя одурачить. Она много выдумывает. И рассказывает сказки