неделю отпуска и завалюсь куда-нибудь, где нет никого, только я и природа. Эта наша операция мне серьёзно потрепала нервы.

— Операция была совсем непростой.

— Она ещё не закончена.

— Да ладно, сейчас всё перегрузим в соседний транспортник и улетаем.

— А как же станция?

— А что станция?

— Ты её так и бросишь?

— Ты ведь понимаешь, что это не наша система и не наша станция.

— Всё я понимаю, но у меня приказ доставить на базу груз из этого транспортника. Станция нейтральная и заявляет себя как нейтральная, вот пускай сама разбирается со своими проблемами.

— Зная наше командование, думаю, оно захочет прихватить станцию себе.

— Вряд ли. С аграфами связываться себе дороже, и потом станция аграфская, где к ней запчасти брать?

— Это не наша проблема, но думаю, станцию просто так не вернут аграфам.

— Спорим, что оставят?

— Спорим. На что?

— На две бутылки, как обычно.

— Погоди, что значит «как обычно»? Что-то я не припомню, чтобы ты мне хоть раз что-то отдавал.

— Так ты мне всегда проигрывал.

— Что-то я ничего такого не помню.

— Мне приходилось удалять у тебя нужные воспоминания.

— Ага, вместе с долгом.

— Не было такого.

— Вот только сейчас не проверишь. Ты смотри, куда это она полезла?

— Похоже, она решила составить компанию парочке на потоке.

— Они уже не на потолке, а по стенам ходят.

— Да пускай хоть на голове стоят, мне не жалко.

— Что это она делает?

— Не знаю, похоже, она примеряет эту выдвинутую полочку под себя.

— Это не полочка, а трамплин какой-то.

— Молчи лучше, а то они точно сейчас полезут проверять.

— Пускай лезут.

— Лично мне нисколько не жалко, вот только воду для бассейна забыли подвести.

— Не переживай, искусственная гравитация всё равно не работает.

— Действительно как-то я забыл про этот момент.

— Эта учёная что, решила залезть внутрь аппарата?

— Похоже на то.

— Не, не влазит. Большая больно.

— Ты смотри, она туда не влезла, но они решили самого маленького поймать и туда засунуть.

— Не хочет он туда, но у него не получилось сбежать от них.

— Сопротивляется.

— А если он у них застрянет? У него живот выпирает, и почему они его головой туда засовывают?

— Ты думаешь, ногами нужно?

— Конечно, голова в скафандре значительно больше ног, впрочем, живот что так, что так не позволит.

— А ты уверен, что они нас не подслушивают?

— Уверен.

— Странно, у меня такое чувство, что они нас подслушали и перевернули его.

— Теперь ногами заталкивают.

— И этот не пошёл.

— Да они отъелись на флотских харчах. Учёный однозначно должен быть голодным!

— Давай не будем их кормить, может, тогда влезут.

— Хорошая мысль. Интересно, что они будут сейчас делать?

— Похоже, научный запал у них иссяк.

— Да, энтузиазм пропал однозначно. Ходят вокруг и дурака валяют.

— Раньше что-то замеряли постоянно.

Капитану поступил входящий вызов от женщины-учёного.

— Ты сам толстый! — услышал он вместо ожидавшейся просьбы о помощи.

— Ты слышал?

— Говорил я тебе, что они нас подслушивают. Теперь придётся ликвидировать. Слишком много они узнали.

— Надо — значит, надо, — он потянулся к ручному бластеру.

— Подожди, не здесь же. Нужно вначале выяснить, как она подключилась на секретную флотскую частоту.

— Пытать будем?

— Обязательно!

— У вас общая флотская частота, придурки. Я раньше на флоте служила в отделе связи.

— Слышал, она нас придурками назвала.

— Пытать придётся однозначно!

— Это точно, а у нас на флоте есть отдел связи?

— Никогда не слышал о таком.

— Значит, врёт!

— Точно врёт!

— В допросную?

— Конечно, но на обратном пути. Меня разжаловать могут за них.

— Не разжалуют, я не позволю.

— Вас и так разжалуют, придурки, и я об этом позабочусь. Впрочем, если вы мне найдёте кого-нибудь небольшого, я подумаю насчёт вас.

— Представляешь, нам прислали учёных-шантажистов, — сказал разведчик.

— Сам удивляюсь, где их только откопали.

— Дамочка, у нас за ближайшим астероидом случайно завалялся разумный нужного вам размера. Лежит в криозаморозке и ждёт вас.

— Может, хватит дурачиться, капитан?

— Послушайте, здесь нет никого кого можно было бы засунуть туда. Поэтому заканчиваем с этим.

— Капитан, но мы должны понять, что это. Лично у меня есть сильное подозрение, что внутри их находятся хуманы.

— Если они там есть, то давно погибли из-за отсутствия атмосферы. Поэтому будем считать, что осмотр закончен. Мне нужен ответ на всего один вопрос: могу я это перегрузить в транспортник или нет? Не повредится оно при перегрузке?

— Нам нужно время, чтобы точнее понять, что это.

— У вас оно и так было.

— Его было недостаточно.

Я вам дам ещё пятнадцать минут на осмотр и время уже пошло.

— Мы ничего не сможем сказать об этом за такой короткий промежуток времени.

— Я вам уже сказал, мне нужно знать ответ на вопрос: можно или нет транспортировать эти аппараты. Со всем остальным будете разбираться позже.

Учёные снова вернулись к аппаратам и стали осматривать внизу, всё время заглядывая под них.

— Ваше время вышло! — сказал капитан.

— За такое время невозможно что-то узнать, — ответила женщина-учёная.

— Итак, я могу безопасно переместить эти агрегаты в другой транспортник или нет?

— Капитан, я вам уже ответила на этот вопрос.

— Значит, я приму решение без вас, а вам здесь делать нечего. Дроиды, отвезти их на эсминец.

Замершие дроиды-конвойные мгновенно среагировали и, скрутив упирающихся учёных, потащили на выход.

— Мы будем жаловаться на вас, капитан! — заявили они, пролетая мимо капитана и разведчика.

— Я тебе сразу сказал, что от них толку не будет, — отозвался разведчик, когда последний учёный покинул трюм.

— Да, я понимаю, но приказ есть приказ. Это ты свободный художник, а у нас всё жёстко. Пошли проверим эти агрегаты на предмет минирования и будем перегружаться.

Вскоре с эсминца к ним прилетел дроид для поиска взрывчатых веществ. Он полетал вокруг агрегатов и сообщил, что взрывчатые вещества не обнаружены. К этому времени капитан с разведчиком сами уже проверили все возможные варианты закладки бомб.

— Нет ничего, — доложил разведчик.

— Странно, —