— О, боже. — Прижимаю руки ко рту. Трясу головой. — Боже мой…

— Так. Тихо. — Приказывает Вадим. Хватает за плечи и легонько встряхивает. — Успокойся. Едем в больницу.

— Да. Да. — Рассеяно киваю, глядя на мгновенно посерьезневшего Вадима.

Мне так страшно, что хочется плакать, но я смотрю на спокойно-собранного Вадима, и стараюсь взять себя в руки. Он обнимает меня за талию и ведет к выходу.

Поспешно одевшись, завязываю шнурки трясущимися руками. В глазах плывет. То ли от подступающих слез, то ли от начинающихся страшных симптомов.

Господи, да как же так? Я не могла заразиться. Я пила только чистую воду. Тратила на нее кучу денег. Как же так могло выйти?

Вадим чуть ли не на себе выносит меня из подъезда, впихивает в машину, и стремительно срывается с места.

— Все будет хорошо. — Уверенно говорит Вадим, видя то, как я сжалась на сидении и молча дрожу, глядя перед собой.

Я отрешенно киваю головой, как болванчик, соглашаясь, но не верю его словам.

Глава 40

— Калидус. — Уверенные слова рыжеволосого доктора с усталыми глазами, звучат как приговор.

— Вы уверены? — Пищу я, сжавшись на стуле в узком коридоре. Жалобно вглядываюсь в лицо доктора, глядя снизу-вверх.

— Абсолютно. — Кивает мужчина.

— Но я не могла заразиться. Я пила только сертифицированную воду. — Возражаю уже без особой надежды.

— Результат теста положительный, да и симптомы на лицо. — Разводит руками доктор. — Я выписал вам нейропротекторы и витамины. Оставить в больнице я вас не могу. Мест нет. Есть кто-то, кто мог бы о вас позаботиться? — Врач бросает выразительный взгляд на Вадима. Тот кивает и за локоть поднимает меня со стула.

— Спасибо. — Благодарит Вадим.

Доктор уходит, Вадим обхватывает меня руками и обнимает.

Утыкаюсь носом в его грудь, его запах успокаивает. Обвиваю его талию руками.

— Поверить не могу. — Глухо бормочу в его грудь.

— Да, это странно. — Отзывается Вадим, упираясь подбородком в мою макушку. — Я отдам воду, оставшуюся у тебя дома в лабораторию. Если и спец магазинам уже доверять нельзя… это конец.

Зажмуриваюсь, и крепче обнимаю стоящего рядом мужчину. Хочу взглянуть в его уверенные бесстрашные глаза, но боюсь открыть свои собственные. То, что я вижу, и как я теперь вижу, выводит меня из равновесия и жутко пугает. Мне кажется, лучше уж быть совсем слепой, чем не доверять своим глазам.

— Мне жаль, что твоя поездка сорвалась. — Говорит Вадим, я расстроенно морщусь, и он целует меня в лоб. — Поживешь пока у меня. Одной тебе нельзя.

Возвращаемся в мою квартиру, я собираю кое-какие вещи, и едем к нему домой.

Я передвигаюсь по его квартире, вцепившись в руку Вадима, боюсь ее отпустить и сделать хоть один самостоятельный шаг.

Вадим относится с пониманием и не возмущается, скорее, он даже рад.

Он помогает мне есть, принимает вместе со мной душ, спит со мной в одной постели. Раздевает меня и одевает, хотя я вполне могу справится с этим и сама. Он окружает меня любовью и заботой, но вечно это продолжаться не может. Он вынужден ходить на работу, и это занимает львиную долю его времени.

Когда я остаюсь одна, первые дни я просто сижу на кровати, боясь сдвинуться с места. Не то чтобы я боялась реально себе навредить, мне просто страшно от того, что я не могу себе доверять. К проблемам со зрением начинают присоединяться проблемы со слухом, я начинаю слышать странные звуки, шум, а иногда меня накрывает такая плотная тишина, какой я в жизни не слышала. Я не слышу даже своего сердцебиения, и это меня страшно пугает. Болезнь развивается как-то уж слишком быстро.

Лекарства, выписанные доктором, не помогают, за четыре дня лечения, я не чувствую улучшений, поэтому звоню Тимуру.

Тимур выслушивает мой диагноз и симптомы, отчитывает меня как школьницу за то, что не рассказала ему сразу, и обещает сейчас же приехать.

Я говорю, что живу не дома, а у Вадима, и Тимур замолкает на несколько секунд, затем вздыхает и просит продиктовать адрес.

Через пол часа он уже стоит передо мной и светит фонариком в мои глаза.

— Ты бы еще у фармацевта спросила, что тебе принимать. — Недовольно ворчит Тимур.

— Я очень испугалась. Мы просто поехали в ближайшую больницу. — Оправдываюсь я, пряча глаза. Я ведь не умею врать. Я хотела сразу же позвонить Тимуру, но испугалась ревности Вадима. Она у него какая-то дикая и неконтролируемая, не хочу иметь с ней дела. И поэтому сейчас я очень сильно нервничаю от того, что Тимур находится в квартире Вадима без его ведома. — Просто выпиши мне что-то действенное.

И поскорее уходи. Закусываю губу, нервно косясь на часы. Но Тимур, будто, не замечая моих демонстративных взглядов, продолжает свои обследования. Измеряет давление, пульс, стучит молоточком по моим коленям. Расспрашивает подробности и что-то пишет на листе бумаги. Затем приподнимает мое лицо и начинает ощупывать лимфоузлы под нижней челюстью.

Я уже открываю рот, чтобы наконец в открытую попросить его поторопиться, когда дверь в квартиру открывается, и в нее входит Вадим. В его руках пакет с медикаментами. На лице такое выражение, что мне хочется зажмуриться и провалиться под землю.

На вмиг почерневшем лице отражается такая ярость, будто он застукал нас в постели, а не за простым обследованием.

— Что ты здесь делаешь? — Обращается Вадим к Тимуру ровным голосом, но мне отчего-то слышится в нем такая угроза, что я сжимаюсь.

— А что, разве не видно? — Непринужденно отзывается Тимур, бросив на Вадима небрежный взгляд через плечо. — Делаю то, что должен был сделать ты.

— Да что ты? — Кривится Вадим.

— Ага. — Просто кивает Тимур. Опускается на диван, берет лист бумаги и ручку и пишет список необходимых препаратов. — Агата нуждается в нормальном эффективном лечении, а не в том, что ей выписал доморощенный докторишка в убогой поликлинике…

— Вадим, это я его попросила приехать. Лекарства не помогали. — Наконец вклиниваюсь в разговор и я, перебивая обвинительную речь Тимура.

— Я знаю, что не помогали. Поэтому я проконсультировался и купил тебе новые. — Смерив меня злым взглядом, Вадим бросает на диван рядом с моим бедром прозрачный пакет.

Прежде, чем я успеваю что-то сказать, Тимур берет пакет и принимается по-хозяйски копаться в нем.

— Угу, угу. — Мычит Тимур, ковыряясь в таблетках. — Ну сразу бы так. Чего тянул?

— Тебя забыл спросить. — Цедит Вадим сквозь зубы. — А теперь убирайся из моего дома.

Тимур хмыкает, он нисколько не обижен таким к себе отношением.

— Я-то уйду. Но Агата не может здесь