«Я всегда буду выбирать тебя, Эйден Райс».

Прикрыв глаза, я нежно коснулась губами глянцевой карточки, пытаясь воспроизвести вкус. Но не получалось. Во рту оседал запах пресного картона.

– Прости, что за столько времени я не смогла найти виновного. Но я обещаю, что не опущу руки. Обещаю, что буду пытаться до последнего вздоха. Иначе… иначе я никогда не смогу простить себя.

Стараясь не цепляться глазами за другие счастливые моменты, я вернула снимок в коробку и пробежалась взглядом по полкам. Я хотела отменить традицию, задвинуть прошлое в самый дальний угол и достать, когда… Я почувствую, когда этот момент настанет. Поднявшись на ноги, я потянулась к коробке, чтобы убрать её в шкаф, когда в квартире раздался сигнал домофона.

Нахмурившись, я кинула беглый взгляд на часы, понимая, что Кэт должна быть ещё на работе, и, выйдя в коридор, посмотрела на чёрно-белый квадратный экран.

Что за?..

Испытывая непомерное удивление, я нажала пальцем нужную кнопку и молча наблюдала, как крепкая мужская фигура исчезает в подъезде. В преддверии появления незваного гостя я нетерпеливо топталась в холле, не зная, куда деть собственные руки. Нервничала. Время, как назло, текло медленно, и мне казалось, прошёл целый час, прежде чем до моего слуха донёсся звук приближающихся шагов. Не дожидаясь звонка, я резко распахнула дверь.

На пороге стоял человек, которого я не видела уже очень давно. И мне понадобилась всего пара секунд, чтобы понять, что никаких кардинальных изменений не произошло: волевое лицо, безупречный костюм и проницательный взгляд карих глаз.

Карих… у других членов семьи был совершенно другой оттенок.

Несколько секунд царило молчание, а затем Стив Райс, так и не дождавшись от меня элементарных манер приличия, спокойно вымолвил:

– Здравствуй, Эмили. Я могу войти?

Включись, Эм!

– Здравствуйте, мистер Райс. – Я поспешно отступила в сторону, освобождая проём.

Отец Эйдена прошёл мимо меня и решительно направился в кухню, не оставляя мне никаких вариантов, кроме как молча последовать за ним. Положив серую папку на стол, он расстегнул пуговицы тёмно-серого пиджака и, сев на стул, встретился со мной взглядом.

– Угостишь чаем?

– Конечно. Пару минут.

Не переставая поражаться его присутствию в нашей… в моей квартире, я включила гостеприимный режим и открыла боковую дверцу шкафчика, чтобы достать заварку.

Визит Стива Райса вызвал лёгкий шок. Если с мамой Эйдена у меня сложились очень близкие отношения, то с его отцом они были… никакие. Не то чтобы он меня не любил или считал недостойной своего сына. Он просто был молчалив, говорил со мной только из вежливости или по необходимости. Мы с ним никогда не шутили и не смеялись, и потому я всегда впадала в замешательство, когда в рассказах Эйдена его отец выступал в роли заводилы или весельчака. Я даже как-то обмолвилась, что Стив меня недолюбливает, на что Эйден состроил такую изумлённую гримасу, словно я обвинила его отца в серийных убийствах.

Расправившись с заваркой и кипятком, я поставила на стол чашку чая, тарелку с нарезанными дольками лимона и, плеснув себе в стакан охлаждённой воды, села напротив.

– Что-то случилось?

Стив не торопился отвечать. Он сделал глоток горячего напитка и молча вернул кружку на блюдце.

Его странное поведение начало меня не по-детски пугать.

– Что-то с Грейс? – Паника в моём голосе была очень ощутимой, и Стив, видимо, осознав, что затянул с интригой, поспешил меня успокоить.

– С Грейс всё в порядке. Не волнуйся.

«Так вы начните говорить, чёрт возьми, и я перестану волноваться!»

Позволить себе такие резкие высказывания я не могла, поэтому, нервно водя пальцем по выпуклому рисунку стакана, терпеливо ждала продолжения.

– Девять лет назад ко мне обратились серьёзные люди с просьбой оказать адвокатскую помощь одному человеку. Я ознакомился с материалами дела и выяснил, что тот виновен. Но он был не просто виновен, он являлся главой крупной криминальной ветви, замешанной в торговле наркотиками и оружием.

Я нахмурилась, не понимая, для чего он мне всё это рассказывает.

– Я отказался, потому что не хотел связываться с мафией. Но выяснилось, что этим людям отказывать нельзя. Они начали угрожать расправой над семьёй, и мне ничего не оставалось, как пойти им навстречу. Я выиграл дело, и с подозреваемого сняли все обвинения. От меня отстали. Но через год спецслужбы попросили моего содействия. Я не знал, чем тот человек им опять насолил. Вероятно, отказался сотрудничать. Да, Эмили, – видя моё смятение, отметил Стив, – это в фильмах хорошие ловят плохих. В жизни они «дружат» на взаимовыгодной основе. Так вот, им не терпелось его посадить, и я дал им информацию, которую не имел права разглашать. Меня уверили, что источник, то есть я, будет засекречен, и никто об этом не узнает. Всё прошло отлично. Судья вынес обвинительный приговор сроком в десять лет. Я перевёз семью в Майами, выбрал дом с высокими стенами и установил меры безопасности. Это не помешало бы им напасть на нас, но так мне было спокойнее. Шли годы, ничего не происходило…

Стив замолчал, снова потянулся к чашке, но не смог удержать. Рука дрожала. Неприятный дребезжащий звук фарфора становился громче, а страшная догадка медленно приобретала очертания.

 Но он же не мог так поступить…

– Авария не была случайностью, – могильный голос мистера Райса осел в воздухе. – Эйдена убили.

Меня оглушило. Снесло ударной волной ужаса. Пульс подскочил до критической отметки. Яростно запрыгал, грозясь пробить виски.

Я соскочила со стула. Закрыла уши руками, пытаясь унять боль, рвущуюся сквозь стенки артерий.

– Вы… вы…

– Выпей. – Стив внезапно оказался рядом и сунул мне под нос стакан воды. – Пожалуйста, Эмили, делай глотки.

Я пыталась выполнить то, что он просит, но мои зубы, словно зажили отдельной жизнью и стучали о стеклянный борт с такой силой, что, казалось, выпадут прямо в безвкусное содержимое.

Один глоток… два… три…

Я выпила всё до последней капли и, до скрипа стискивая челюсти, пыталась привести дыхание в порядок.

Не случайно… Убили… Какие-то твари убили его… Убили моего любимого человека… Из-за ошибки отца… Не из-за меня… Получается…

Я резко вскинула голову.

– Я не виновата… – ошарашенная собственным выводом прошептала я, всматриваясь в лицо Стива. Оно сквозило печалью, но мне было плевать. – Вы знали, что я не виновата, и молчали? – тональность голоса полетела вверх. Перевоплощение из виновника в случайную жертву оказалось катастрофически болезненным.  – Знали и молчали?!

– Мне очень жаль, Эмили, – покачал головой Стив, поспешно забирая у меня из рук стакан, будто боялся, что он может