список подключений. Мне приказали все их сдать по той простой причине, что они представляли ценные сведения для шпионов. Как раз в это время прислал свой отзыв полковник Мит, который в обращении к начальнику связи армии благодарил за проявленную инициативу. Именно благодаря спискам он смог связаться со своим штабом. На основании этого начинание было санкционировано и ошибочно принятое решение отменено.

В это самое время в Польше генерал Гудериан в присущей ему манере вел свои танковые соединения от победы к победе. К северу от Карпат 2-я танковая дивизия, в составе которой был мой батальон, продвигалась стремительно вперед. А здесь шла обычная мирная жизнь.

14 сентября

В Идар-Оберштайне состоялось совещание в присутствии двух почтовых служащих, на котором решался вопрос о месте подключения города к проходившему через него полевому кабелю. Я взял с собой старших офицеров Вейсхаупта и Келера. Это было ошибкой с моей стороны. Им не пришлось выступить в качестве технических советников, они оказались втянуты в бесполезные пререкания со своими коллегами. Обоснованное предложение было отклонено. Мою досаду смягчило великолепное украшение из бирюзы, топазов и аметистов, купленное для жены и дочери. По возвращении меня ждала телеграмма из Вены, сообщавшая о появлении на свет мальчика. Моя жена чувствовала себя хорошо. С души свалился камень.

16 сентября

В Кобленце я встретил своего друга полковника Рейна, который был командиром полка связи в расположенной севернее от нас 16-й армии. Наше нынешнее положение мало чем отличалось. Четыре горных батальона связи из Зальцбурга, обученные полковником, сражались в Карпатах. Сам же он находился здесь, в мирной обстановке, на Западном валу. Мы были едины во мнении, что нам уже не служить в наших дивизиях. Снова вспомнилась старая поговорка: «На Востоке бойцы отважные, на Западе простые пожарные».

17 сентября

Я посетил капитана доктора Альта, который командовал батальоном связи дивизии, в 1918 г. был моим адъютантом, он рассказывал о Польше.

18 сентября

Поездка Вадерн – Примсталь, куда прибыла 212-я дивизия. Она была сформирована в Верхней Баварии как дивизия ландвера. Я знал ее командира генерала Эндресса, который в 1917 г. был начальником материально-технической части штаба 6-й армии. Батальоном связи командовал полковник Дрекслер, который по прошествии 25 лет был так же бодр духом. Мой брат Эдуард, капитан резерва при батальоне, командовал взводом. Лейтенанты резерва, которые еще в прошлую войну были офицерами, в юбилей битвы при Танненберге были произведены в старшие офицеры. В дивизии ротами и взводами командовали четыре старших офицера.

24 сентября

Генерал-полковник барон фон Фрич, командир 3-го артиллерийского полка, погиб в пригороде Варшавы!

Стояла осень. Утренние туманы были прохладны. Я беседовал с генералом Дитлем, который возвратился из Польши вместе со своей 3-й горной дивизией. Я предположил, что на Западе все решится мирным путем, после того как французы упустили возможность для наступления, когда наше положение было шатко. Теперь прибывали все новые войска с Востока. Я ездил ежедневно в роты, которые постепенно осваивались на новом месте. Их подготовка была столь разносторонняя, что они смогли бы выполнять и более масштабные задачи. Начальник связи армии был согласен с тем, что 3-й батальон капитана доктора Хильдебранда должен быть переведен на Западный вал. Эксплуатационная рота обер-лейтенанта Шретценмайра заняла центральную телефонную станцию Саарбрюккена, строительные роты восстановили соединение между почтовой и войсковой линиями связи и кабельной сетью укреплений. Усиленные части дивизий находились в предполье с той и другой стороны границы вплоть до предполья линии Мажино. Воинские части часто обнаруживали в этой безлюдной местности вражеские линии связи, к которым они подключались. Связь между постами поддерживали собаки связи.

1 октября

В кино я смотрел кинохронику и видел торжественный парад немецких и русских подразделений в Брест-Литовске (Бресте). Их приветствовал генерал Гудериан и какой-то русский генерал[91]. Старшие офицеры Экмайер и барон фон Пекенцелль, а также мои соседи в Вене: амтманн Майр, обер-лейтенант Перси и лейтенант Дитц были награждены за Польшу Железным крестом. В отличие от черно-белого прусского Железного креста, он имел черно-бело-красную орденскую ленту, прусскую королевскую корону заменила свастика.

17 октября

Я ездил в штаб 3-го батальона в Кузеле. Майор Хильдебранд уверенно командовал ротами и держал ситуацию под контролем.

20 октября

Майор Карн, из Управления вооружений сухопутных войск, приехал из Берлина со своими помощниками и приборами для проведения практических экспериментов. Один майор из школы армейских связистов в Галле хотел увидеть большие армейские коммутаторы и военные сети связи на позициях. Я спросил его, не важнее ли изучение опыта Польского похода. Ответ был таков, что это единичный опыт, который никогда не повторится, и поэтому знакомство с ним едва ли должно представлять интерес. Одни и те же достойные сожаления ошибки тех, кто так и не ощутил вдохновения танковой атаки, кто не управлял батальонами на оперативном просторе и не преследовал врага, чей менталитет ограничивался одной позиционной войной без нанесения решительного удара! Такая точка зрения была мне неинтересна. На Западном валу почти не наблюдалось боевой активности. Началась «странная война». Французы называли ее «зитцкриг» (нем. sitzen – сидеть. – Пер.) в отличие от «блицкрига» в Польше.

23 – 25 октября

Три дня фронтовых поездок: стоя перед взорванной башней Гинденбурга в Сааре, я осматривал линию Мажино. В последние дни с обеих сторон велся артиллерийский огонь, который в сводках вермахта описывался как «оживленный». Мы прошли через минные поля под Меттлахом. Разлагавшиеся трупы коров на выгоне, подорвавшихся на прыгающей шрапнельной мине, издавали зловоние. Даже пустовавшие дома были заминированы. Были потери среди забредших сюда солдат, хотевших чем-нибудь поживиться, а вместо этого взлетевших на воздух. Нас вез всегда инициативный капитан Альт. В Саарлаутерне (Зарлуи) меня поразил вид крепости, построенной Вобаном[92], имевшей внешне много общего с современными крепостями.

В Фёльклингене на почте дюжина телефонисток, о которых забыли при эвакуации, продолжали выполнять свои обязанности и обслуживать коммутатор. Они, обеспечивая связь управлению шахт в Рёхлинге, спали на матрацах в здании почты, поскольку не решались войти в опустевшие дома.

Надбавки, которые полагались почтовым служащим, тем, кто здесь работал и следил за порядком, чье положение ухудшалось с каждым днем, не получали совсем. Рота Шретценмайра располагалась в Саарбрюккене в просторной гостинице, в которой командир роты поддерживал образцовый порядок. В Альтхайм-Медельсхайме я подъехал на следующий вечер с капитаном Каттерманом