Чарли тоже высказался прямо.

— Кто говорит это?

Иш подумал над словами. Можно сказать «мы», но это как-то неопределенно. А если сказать «народ», это будет немного лучше, но Чарли посмеется над этим. Молчать больше было нельзя, и он сказал.

— Я это говорю!

Чарли ничего не сказал в ответ. Затем он подобрал пригоршню камушков и начал лениво перебирать их. Он не мог с большей ясностью показать свое пренебрежение. Наконец он заговорил.

— Есть тысячи старых выражений, которыми можно было бы ответить на твои слова «Я говорю это», но ты и сам их знаешь, так что я говорить ничего не буду. Скажи, почему ты хочешь, чтобы я не трогал Эви? Может, она твоя девушка?

Иш быстро ответил.

— Все это просто. Мы живем здесь небольшой группой. Конечна, среди нас нет умственных гигантов, но мы и не последние тупицы. И мы не хотим, чтобы в нашей группе появились неполноценные дети, которые несомненно будут у Эви.

Только замолчав, он понял, что сделал ошибку, отвечая на вопросы Чарли. Как любой интеллектуал, он был рад не повелевать и приказывать, а объяснять и спорить. А теперь он сам себя поставил на второе место, признал за Чарли право на лидерство.

— Дьявол! — почему ты думаешь, что она не заведет детей с помощью этих мальчишек?

— Мальчики никогда не притрагиваются к Эви. Она выросла с ними, и она для них табу. А кроме того, мы женим мальчиков, как можно раньше.

— Значит, это говоришь ты? — слова Чарли звенели металлом человека, уверенного в себе. — А я скажу тебе, что ты должен быть доволен, что я выбрал именно ее, а не кого-либо из замужних. Что, если бы мне понравилась другая, а? У тебя было бы хорошенькое дельце в руках. Так что лучше радуйся, что я такой сговорчивый.

Иш подумал, что же сказать. Что еще он может сказать? Не угрожать же полицией?

Нет, говорить было больше нечего. Иш повернулся и пошел прочь. Он вспомнил, как сразу после катастрофы, он тоже уходил от одного человека, ожидая пулю в спину. Но он сейчас не боялся, а понимал, что Чарли стрелять не будет, в этом нет необходимости. Ведь Иш покинул поле боя.

И в таком мрачном настроении он перешагнул порог своего дома. Здесь его ждала Эм. Он положил молоток на место, обнял Эм, хотя, может, это она пришла в его объятия. И тут он снова обрел уверенность. Иногда она не соглашалась с ним, как в ту ночь, когда они спорили о Чарли, но Иш знал, что в ней можно всегда почерпнуть поддержку.

Наконец она заговорила.

— Ты не должен был делать так. Тебе следовало взять с собой мальчиков. Он мог застрелить тебя на месте. Ты человек ученый, но с такими людьми ты никогда не встречался и не знаешь, как обращаться с ними.

Затем она начала обдумывать план дальнейших действий.

— Собери всех: Эзру, Джорджа, мальчиков. Нет, я сама пошлю за ними кого-нибудь. Нужно выслушать, что каждый думает об этом деле.

Иш понял, что он ошибался. Для него больше не было Великого Одиночества. Пусть он сам слабый и маленький, но за ним сила Племени, она поддержит, согреет его.

Первым пришел Джордж, за ним Эзра. Иш заметил, что Эзра быстро окинул всех присутствующих взглядом. — Он хочет что-то сказать мне наедине, — подумал Иш. Но Эзра, казалось, не искал возможности уединиться. Он выглядел каким-то смущенным, подавленным.

Иш сказал о том, что нельзя допустить, чтобы Эви имела детей. Но эти его слова подействовали меньше, чем он ожидал. Эви всегда жила рядом с мальчиками, и для них не было ничего особенного, что появятся еще такие же, как она. Они не думали о том, что потомки Эви, несомненно, смешаются с их потомками, и их небольшое Племя постепенно деградирует, опустится до положения низших животных.

И тут, к удивлению всех, выступил Джордж:

— А откуда мы знаем, что она действительно ненормальная? Может, просто это последствия катастрофы, когда она осталась совсем одна и была вынуждена заботиться о себе? Это сведет с ума любого. Может, она ничем не отличается от нас, и дети ее будут вполне нормальными?

Хотя сам Иш не мог вообразить, чтобы Эви имела нормальных детей, но слова Джорджа подействовали на всех, кроме Эзры. Затем Иш заметил, что Эзра хочет что-то сказать.

Эзра встал. Такая формальность была необычна для него. И необычно было то, что он находится в замешательстве. Его цветущее лицо было краснее, чем всегда, он неуверенно осматривался по сторонам, изредка поглядывая на Эм.

— Я хочу сказать вам кое-что. Прошлым вечером я разговаривал с этим Чарли, когда мы пришли домой. Он был пьян и говорил достаточно откровенно. — Он помолчал, и Иш снова заметил взгляд, который Эзра бросил на Эм. — Он очень хвастлив, вы, наверное, заметили, — и Эзра посмотрел на мальчиков, как бы говоря, что они, почти дикари, не могут понять слов цивилизованного человека. — Он много рассказал мне о себе.

Эзра снова помолчал, и Иш подумал, что он никогда не видел Эзру таким.

— Продолжай Эзра, — сказал он. — Расскажи нам все.

И внезапно Эзра взорвался. — Этот Чарли! — рявкнул он. — Он гнилой внутри, как десятидневная рыба! Он же заразит нас всех! Проказа!

Иш увидел, как большое тело Джорджа содрогнулось, как будто он получил удар в грудь. Он увидел, как вспыхнуло лицо Эм. Для мальчиков сообщение Эзры ничего не значило. Они не знали, о чем он говорит.

Эзра не стал объяснять мальчикам, пока Эм не вышла из комнаты, а затем попытался рассказать им о болезни, но это было чрезвычайно трудной задачей.

Иш сидел, и мысли его бешено скакали. Случилось то, что не имело для него прецедентов ни в старой жизни, ни в новой.

Раньше законы запрещали прокаженным находиться среди здоровых. Они