Таким преступлениям нет срока давности!

Сотрудничество граждан СССР с оккупантами происходило в различных формах: военной, политической, хозяйственной, административной. Некоторые исследователи говорят, что причины, толкнувшие их на этот шаг, имели сложный и неоднозначный характер и были порождены разными обстоятельствами бытового, психологического, мировоззренческого, иногда религиозного порядка.

Бесспорно, что среди этих людей имелась значительная прослойка антисоветски настроенных граждан, которые добросовестно и преданно служили оккупантам. Жесткий тоталитарный сталинский режим, коллективизация, сталинские репрессии, утрата национальной независимости прибалтийскими государствами привели к тому, что многие воспринимали немецких оккупантов как освободителей. В то же время, как свидетельствуют многочисленные источники, комплектование коллаборационистских формирований немцами часто производилось примерно по такой схеме.

В лагерь военнопленных прибывали вербовщики из представителей немецкого командования, белоэмигрантов, власовских эмиссаров и приступали к выявлению лиц, по различным причинам готовых изъявить желание поступить на службу в германскую армию. Из них формировалось ядро будущего подразделения. По количеству добровольцев оно, как правило, значительно не дотягивало до установленной штатной численности, поэтому недостающих новобранцев отбирали уже по принципу физической годности к несению строевой службы, которых, перед которыми ставили «выбор»: либо принудительная служба в германской армии, либо голодная смерть. От безысходности многие соглашались надеть немецкий мундир, надеясь при удачном случае с оружием в руках перейти на сторону партизан или Красной Армии.

Из числа украинцев немцы формировали части и соединения, создавали полицейские формирования: батальоны «Нахтигаль» и «Роланд», охранную полицию (шутцманшафт), украинскую повстанческую армии Организации украинских националистов, 14-ю гренадерскую дивизию СС (1-я украинская), а также центры сопротивления и борьбы с Советской властью и «жидо-сталинским» режимом на территории Украины: Украинский национальный совет, Украинский центральный комитет, Киевский курень, Буковинский курень и др. Каждая из структур выполняла четко поставленные немецко-фашистским командованием задачи.

Думаю, читателю теперь стало понятно, с каким врагом нам приходилось вести борьбу?

Нередко объектом подрывной работы бандеровцев становились воины Красной Армии, ВВ НКВД. В связи с чем в августе 1944 года командир нашего батальона капитан Фимушкин подписал приказ «О запрещении приобретения продуктов питания у местного населения».

Под личную ответственность офицерского состава категорически нам запрещалось посещать рынки, покупать у местных жителей продукты питания, и особенно, спиртные напитки. И дело было не только в строгом выполнении требований приказа Наркома Обороны от 28 декабря 1938 г.91 А связано это было прежде всего с тем, что вражеская агентура на территории освобожденных районов активно стремилась вывести из строя бойцов и командиров Красной Армии путем продажи или угощения их отравленными продуктами.

Не секрет, что отдельные бойцы, а тем более офицеры, которые были свободны в передвижениях по городу, тайком заходили в известные им дома или в «кабачки», где их ждала выпивка и закуска. Среди «сердобольных» старушек встречались и активные пособницы бандитов. Приготовленное особым способом питье, например, настоянное на белене, надолго приковывало человека к госпитальной койке, а то и вовсе приводило к смертельному исходу. Вот почему наши командиры категорически, под страхом сурового наказания, запрещали приобретать у незнакомых людей любые продукты питания.

Были и другие способы вывода из строя бойцов и командиров Красной Армии.

Обычно, при отходе бандеровцы оставляли законсервированными целые арсеналы оружия, тщательно укрыв их от взора посторонних людей. Это делалось на случай возвращения бандитов в эти места.

Проводя проческу бывших мест стоянок оуновцев, мы нередко находили в схронах спрятанное оружие, имущество, продукты питания и т. д. Там же мы встречали одежду, радиостанции иностранного производства (преимущественно немецкого), комплекты топографических карт, запасные батареи и лампы к радиостанциям, керосин для осветительных ламп.

Тщательность, с которой были замаскированы входы в подземные хранилища, говорила о том, что враг предпринял все для того, чтобы их содержимое никогда не попало в наши руки. И почти всегда оуновцы минировали входные люки, двери.

Но иногда они действовали иначе. Например, «забывали» где-нибудь в блиндаже или схроне на самом видном месте ящики с патронами, гранатами, минами, что сразу же вызывало у нас подозрение: почему они не забрали это с собой, а оставили нам? Чем вызвана такая «забывчивость», «расточительность», ведь у бандитов каждый патрон был на счету, а здесь вдруг – такая «щедрость» Естественно, мы к таким «подаркам» относились всегда очень осторожно, с подозрением и недоверием. Что – то здесь было нечисто.

А разгадка была проста. Все эти «сюрпризы» предназначались для нас. Либо ящики с оружием или закамуфлированные под них ящики (но без оружия) были заминированы и взрывались при попытке их вскрыть, либо патроны для стрелкового или бронебойного оружия были снаряжены не обычным порохом, а специальным составом – инициирующим или бризантным взрывчатым веществом. При выстреле такие патроны детонировали и взрывались непосредственно в винтовке, полностью выводя ее из строя, а также причиняя много бед стреляющему.

«Бдительность, помноженная на дисциплину – залог вашей безопасности! Это спасет вас от возможных случайностей и неприятностей!» – любили повторять, словно аксиому, это выражение наши командиры. И они, безусловно, были правы, потому что соблюдение элементарных правил собственной безопасности спасало нам жизни.

…Во время операции по выявлению бандитов в селе Старая Жадова, Черновицкой области, один из бойцов увидел на площади телеграфный столб, на котором был прибит фанерный щит с плакатом антисоветского содержания. Первой же мыслью, которая пришла в голову бойцу, было сорвать плакат, сбить щит прикладом винтовки. Но вдруг шестое чувство остановило его. Словно внутренний голос настойчиво предупреждал его: «Не спеши, осмотри внимательно щит!»

Боец так и сделал. Обойдя столб, он заглянул за него и… увидел, что плакат был заминирован. Внутри столба, в полом пространстве, закрытом снаружи щитом, была спрятана граната «Ф-1», которая соединялась шнуром с плакатом. Стоило было только солдату сорвать щит, как тут же прогремел бы взрыв.

Расчет был сделан на то, что мало кто из бойцов устоит перед соблазном «двинуть» прикладом по ненавистной надписи. Но не всегда психология бандитов соответствовала нашей, вот почему задуманное ими зачастую не «срабатывало».

XХII. Не забудьте!

Чем дальше время отдаляло меня от событий тех лет, тем чаще и настойчивее моя память возвращала меня в грозные, пропахшие кровью, потом, порохом и дымом пожарищ фронтовые годы.

Казалось бы, отдельные события, факты, фамилии, образы должны были за десятилетия стереться из памяти, вытесниться новыми, но с годами воспоминания почему – то обострились. Возможно, память становилась более избирательной. Об этом ее специфическом свойстве написано немало научных работ и трактатов. Изучая это явление нашего организма, ученые разделяют ее на произвольную и непроизвольную, непосредственную и опосредствованную, кратковременную и долговременную, моторную и эмоциональную, образную и словесно – логическую и т. д.

Но я бы хотел назвать еще один, особый вид памяти. Это – нравственная или духовная память – память поколений.

Как заклинание, как приговор звучат слова великого чешского писателя Ю. Фучика из его бессмертного «Репортажа с петлей на шее»: «Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас!»

Поэтому наш долг перед теми, кто не дожил до светлого праздника Победы, ради тех, кто родился после войны, донести до грядущих поколений правду. Какой бы горькой она не была.

К сожалению, она нередко искажается в угоду кому-либо или чему-либо. История переписывается заново, из нее выбрасываются, выхолащиваются отдельные события, вырываются целые страницы, разделы, главы. Можно переписать книгу, подогнать в ней факты под существующую идеологию, политические взгляды, платформы всевозможных лидеров, партий, группировок, но невозможно перекроить историю, вытравить правду ее из памяти, сознания тех, кто творил эту историю собственными руками, кто стоял у ее истоков, наконец, своими глазами видел ПРАВДУ, какой бы она не была, потому что события, имевшие место, давно уже стали