В коридорах пусто.

Из ресторана доносится тихая джазовая музыка.

Кротов никуда не делся, так что версию с фантазмами и бредовыми видениями приходится отбросить. Вот он, материальный и непоколебимый, сидит в кресле, листает свежую газету. Причем иероглифы чувака не смущают. Из названия следовало, что в руках эсбэшник держит сегодняшний номер «Токио симбун».

— Я к вашим услугам, Антон Георгиевич.

Кротов опускает край газеты.

Да ты и без того знал, что я приближаюсь. Магистр огненной стихии, прошедший через ад самых горячих точек планеты.

Почему-то в библиотеке нет других посетителей.

Случайность?

Не думаю.

Кротов откладывает газету на журнальный столик. Я, напротив, иду к стеллажам и демонстративно разглядываю корешки. Посмотреть тут есть на что. Тома на староанглийском, русском и японском. Даже на греческом и латыни. Большинство названий я даже прочесть не могу. Откровенно говоря, не удивлюсь, если многие труды окажутся оригинальными, созданными еще до Гутенберга.

— Сергей…

— Меня зовут Рю. И вам это известно.

Долгая пауза.

Мой удар нанесен вслепую. Кротов знал меня под именем Кена Мори, но уж точно не Рю Тибы. Родовое имя погибших корректировщиков остается загадкой даже для моего деда. Или…

А вот про «или» мы сейчас и узнаем.

— Я могу вернуть твои воспоминания, — неожиданно заявил Кротов. — Те, что до шести лет.

Вздрагиваю.

Такой поворот кого угодно шокирует.

— Правда? — мои руки ставят на место тяжелую книгу с дневниковыми записями неведомого корректировщика. — И каким же образом?

— Блоки выставлены мной.

— Зачем?

— Чтобы ты не страдал. Это не лучшие воспоминания для ребенка, знаешь ли.

Оборачиваюсь.

Смотрю в глаза Кротову — тот уже встал со своего места.

— Рассказывайте, — не выдерживаю я. — С самого начала. А потом назовите хоть одну причину, по которой я не должен размазать Виктора Константиновича Друцкого по стенке. Прямо сейчас.

— Одну назову, — усмехнулся эсбэшник. — Правила Гильдии. Ты не можешь работать на территории представительства.

— Очень смешно.

— Ладно, — Кротов указал на одно из кресел. — Устраивайся поудобнее. Рассказ долгий.

Качаю головой:

— Мне нравится думать стоя.

— Как знаешь, — пожимает плечами мой собеседник. — Начну с главного. Я — тот, кто вытащил тебя из Токио и переправил в Петербург. С паспортом Кена Мори. И я знаю, что произошло с Кланом Когтей.

— И молчали все эти годы.

— Я под присягой… Рю. Вассалитет, против него не попрешь. Мне отдан приказ, я его выполняю. Готов слушать дальше?

Киваю.

Хочется кофе, но тут такое завертелось…

Не до поиска кофейных автоматов.

— В юности я безответно любил твою мать, — устало произнес Кротов. В голосе эсбэшника мне почудились отголоски уснувшей боли. — Мне отдали приказ найти ее в Сёгунате, и я справился с задачей. Хотя твой отец и приложил максимум усилий для ухода с радаров.

— Зачем ее искали?

— Твой дед хотел обеспечить защиту от наемных убийц оскорбленного рода. И полагал, что я смогу это сделать наилучшим образом.

— Мама вышла замуж за Абсолюта, — напомнил я.

— Тогда мы этого не знали. В общем, я сумел вычислить Марию по родовому артефакту, который она всегда носила с собой. Даже меняя внешность и биометрию. Начал слежку. И заметил, что вокруг Когтей громоздятся цепочки недобрых событий. Всё это напоминало схватку корректировщиков, причем невероятно сильных.

— И вы начали собственное расследование, — догадался я.

— У меня особые методы, — усмехнулся Кротов. — Я не стал тратить время попусту. Разыскал представительство Гильдии, связался с одним из ее членов и попросил просмотреть открытые в базе задачи. Так я и выяснил, что кто-то заказал ликвидацию Клана Когтей. Полное уничтожение.

— И что было дальше?

— Сам понимаешь, заказчика мне бы никто не сдал. На поверхности лежала версия мести. Мы разорвали помолвку с влиятельной и сильной фамилией, глава которой чрезвычайно… злопамятен. Вот только… эти ребята наняли обычных шиноби. Не корректировщиков. И с упомянутыми наемниками, как мне удалось выяснить, разобрался твой отец. Примерно в это же время было организовано покушение на Константина Федоровича. Мой источник сообщил, что действовал тот же заказчик, что натравил Абсолюта на Когтей.

— Вы задались вопросом, — подсказал я. — Кому это выгодно.

— Да. Я вышел на Виктора Константиновича, как и ты. Проблема в том, что прямых доказательств его вины у меня не было. Случись семейный совет, на котором я выступлю с обвинениями, Виктор отобъется, а мой вассалитет будет разорван. Кроме того, я не могу навредить одному из Друцких.

— А предупредить об опасности Константина Федоровича вы могли?

— Я это и сделал. Только без указания предполагаемого заказчика. И получил новый приказ — выкрасть тебя и привезти в Петербург под крыло рода. Ослушаться я не мог, так что…

Кротов развел руками.

— Почему вы не защитили маму?

Голос мой слегка дрогнул. Думаю, эмоции достались от носителя. Меня-то история с умершими родителями чужого человека не очень трогает.

— Я не смог, — глухо произнес Кротов. Я видел, что он по-настоящему страдает. До сих пор. — Атака началась неожиданно, была тщательно спланирована и организована несколькими шиноби одновременно. Подозреваю, корректировщики работали всем кланом. Вероятно, вошли в альянс еще с кем-то. И этого хватило, чтобы расправиться с Когтями.

— Два Абсолюта, — я ушам своим не мог поверить, — пятеро Вездесущих и добрый десяток Знатоков. У нас был мощный клан. Это сколько ж народу участвовало в рейде?

— Прилично, — заверил Кротов. — За ваши головы Виктор посулил серьезное вознаграждение.

— Как удалось спасти меня?

— Везение, — пожал плечами эсбэшник. — Ты не успел вернуться домой. Из обычной школы. Когда я понял, что все мертвы, а цепочки вероятностей выстраиваются не в твою пользу, то вмешался. Действовал под прикрытием двух шиноби, нанятых в Гильдии. Третий корректировщик каждый час редактировал мою внешность.

— Значит, я не видел… как умерли мои родители.

— Нет. Я забрал тебя из школы под личиной отца. Увез из Токио, мотивируя тем, что вы переезжаете. С помощью одного из наших целителей стер воспоминания до шести лет включительно. И организовал доставку в Питер. Видишь ли, я не мог показать Виктору, что знаю о его участии в этом деле. Это равноценно смертному приговору себе и тебе. Поэтому я нанял около десятка посредников, сопровождавших тебя на стыковочных рейсах с липовыми документами. А деду сказал, что ты бесследно исчез. Получил нагоняй, чуть не вылетел с работы. А потом Кена Мори доставили в Пулково. И про меня благополучно забыли.