Тошнота подкатывает к горлу. Я сам себе противен.

Но! Разве мой Путь, моя Цель, не важнее одной жизни? Всего одной! К чему моральные терзания, когда на кону выживание целого Мира?

Нет. Неправда. На кону не выживание мира, а всего лишь облегчение моего пути. Не надо врать себе.

Решено. Я не буду мешать Мастеру Полуночного Духа. Справится дварф со своей задачей — молодец! А я и так отыщу десяток потерянных Алтарей. Не справится — в этом не будет моей вины. Тем более мы заключили сделку именем Ишида, и не носителю Его Знака нарушать подобные клятвы.

Невероятное облегчение накрыло меня с головой, я словно вышел из вязкого болота на ровную тропу и когда зашагал вперёд, то улыбался.

Стоило зайти в провал, как темнота обступила со всех сторон. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы привыкнуть к недостатку света. Широкий коридор, явно рукотворный, когда-то его стены украшали барельефы и какие-то статуи, от которых остались только фрагменты постаментов. Под ногами острые обломки камней. Догнав Рихарда, пристроился рядом.

— Мы в юго-западной части. — Пояснил землянин. — На той карте, которую я восстановил, об этом месте мало информации. Когда-то здесь был один из запасных входов.

Слушая объяснения Рихарда, который рассказывал о тех или иных деталях, старался двигаться шаг в шаг за идущим впереди дварфом. Миновав круговую развилку, мы внезапно вышли на открытое пространство. Точнее мне сперва так показалось, что на открытое. Потолок удалился куда-то очень далеко, а стены впереди перестали быть видны.

— Торговый квартал. — Прошептал землянин.

Пещера, в которой мы оказались, была поистине огромна. В неё без труда поместилось бы несколько футбольных стадионов. В тусклом блёклом свете от фосфоресцирующих грибов, которыми здесь, казалось, покрыто абсолютно всё, от дороги под ногами, до разрушенных стен каких-то построек, многого было не разглядеть. Но, тем не менее, я замер в восхищении. Даже сейчас эти руины, от которых мало что осталось, производили впечатление. А если подключить воображение, то можно было легко представить, насколько много трудов когда-то потратил подгорный народ, чтобы возвести подобное! Целый городской квартал, выдолбленный в скалах! И это был только первый, самый верхний ярус бывшей столицы подгорного царства.

Повернув на очередном перекрёстке, Дварвин остановился у осыпавшейся стены некогда трёхэтажного здания. Дождавшись нас, дварф наклонился и, казалось, без особого труда приподнял гранитную плиту весом не меньше тонны. Отодвинул её в сторону и сказал:

— Сумки бросайте здесь. С собой только оружие и зелья.

Последовав совету, снял рюкзак и положил его в небольшую нишу, которая оказалась под отодвинутой плитой. В отличие от меня, Рихард изначально не брал ничего лишнего.

— Мастер. — Когда гном вернул гранитную плиту на место, обратился я к нему. — Когда буду возвращаться, я поднять этот блок не смогу. — На лице дварфа отразилась работа мысли, он явно не подумал о подобном, когда использовал столь тяжёлый камень. — Могу ли я разрушить эту плиту, чтобы вернуть свои вещи?

— Можешь. — После недолгой внутренней борьбы согласился Дварвин.

Затем гном подошёл к стене на противоположной стороне подземной улицы и отодвинул ещё более тяжёлый блок в сторону. Скрылся за ним, но почти тут же вернулся с большими бухтами прочных канатов в руках. Одну бухту он оставил себе, а две других отдал нам, сказав короткое:

— Понадобится.

Посмотрев, как я закинул канат себе на плечо, Рихард сделал то же самое.

— Идите за мной. — Произнёс дварф. — Не сворачивайте. Опасно.

— Я сюда не совался, — как только мы пристроились за спиной гнома, заговорил землянин. — Стены все в трещинах, под потолком, который от нас почти в полусотне метров, висят огромные сталактиты. — Он махнул рукой вверх. — Одно неосторожное движение, и тебя погребёт под каменным обвалом. И под ноги смотри, местные трещины коварны. Кстати! Здесь недалеко большая грибная роща. Представь себе грибы размером с дерево! И каждый гриб светится с только ему присущим оттенком.

Рихард рассказывал с таким энтузиазмом, что мне даже захотелось посмотреть, но, разумеется, сворачивать с дороги, по которой вёл нас дварф, я не стал.

Дварвин шёл впереди, искусно лавируя между развалинами, легко перепрыгивая через разрушенные стены и огромные скальные осколки. Удивительно, как в настолько тяжёлом доспехе он умудряется сохранять подобную подвижность. Я-то поспевал за гномом без особого труда, а вот Рихарду было не так легко. Не прошло и получаса, как на висках землянина проступили капельки пота, тем не менее он старался и не отставал, понимая, что данный поход для него — шанс избавиться от наказания квестеров. Мы удалились от входа в город примерно на три километра, как землянин сказал достаточно громко:

— Спуск на второй ярус в другой стороне!

Так как дварф на его слова никак не прореагировал, я тоже пропустил их мимо ушей, следуя за гномом. Ещё через десять минут, свернув на узкую улочку, Дварвин махнул нам рукой и зашёл в, казалось, чудом сохранившееся здание. Как и все остальные дома, мимо которых мы прошли ранее, помимо разрушений от природной катастрофы, здесь явно были заметны следы многочисленных разграблений. Голые стены, пол весь в трещинах, там, где раньше был очаг, груда щебня и ни следа не то что чего-то ценного, а даже остатков мебели.

— Сюда. — Сказал гном, с трудом протиснувшись между стеной и рухнувшим потолочным перекрытием.

Проследовав за дварфом, мы оказались во внутреннем дворе, посередине которого чёрным провалом зияла огромная трещина, в которую без труда провалилась бы какая-нибудь малолитражка.

— Верёвку. — Требовательно протянув руку к Рихарду, произнёс Дварвин.

Землянин послушно снял с плеча канат и отдал его гному. Обвязав один конец верёвки вокруг многотонного валуна, дварф скинул бухту в расщелину. Внимательно проследил за тем, как она падает куда-то в темноту, после чего снял перчатки и смазал ладони какой-то фосфоресцирующий мазью.

— Позову. — Сказал Мастер Полуночного Духа и, не прикасаясь к канату, прыгнул прямо в чернеющий под его ногами провал.

Землянин, стоящий рядом со мной, тихо ахнул в испуге, а я шагнул вперёд и посмотрел вниз. Ширина уходящего строго отвесно провала была немногим меньше двух метров. Спуск дварфа выглядел довольно странно. Пролетев метров пять, он развёл руки в стороны и голыми ладонями затормозил о скалы. Зафиксировал остановку и, сложив руки, снова