Дернувшись, Найт вытащил ногу из-под ступни северянина и пнул его в лодыжку.

– Паршивец! – одними губами произнес Хан.

Ответом ему была фирменная ухмылка демона с Черничной горы.

После завтрака северяне, как и планировали, отправились на озеро, прихватив с собой Найта и новую знакомую. Хан теперь играл роль охранника и должен был слушать указания господина. Коварный «аристократ» первым делом велел ему принести какой-нибудь плед и устроился поодаль от берега вместе с джейрийкой. Аури со своей лошадью ушла вперед, наказав Хану и Нае вести себя прилично, а Вариану поменьше краснеть, после чего старшие мужчины фыркнули, а юноша и вовсе превратился в кучерявый помидор.

Сев спиной к озеру, где плескались парни, Найт и Лейсан весело болтали, обсуждая новости из Джейриа. Хранительнице отлично давалась роль обычной смертной, наверное, потому что она много времени проводила среди людей, маскируясь и посещая всякие ярмарки и фестивали. Вскоре к ним подошла Аури, на ходу высушивая волосы и гриву лошади с помощью печати. Девушки стали обсуждать музыку и танцы, а Найт просто сидел рядом и слушал их, наслаждаясь спокойствием и теплым ветерком.

Пока Вариан и Леди носились по берегу, словно дети, Нае и Хан с одинаковыми взглядами наблюдали за троицей, хихикающей под деревьями.

– Он обещал объяснить все сегодня, – сухо сказал Нае, распутывая гриву все еще безымянного коня. – Если она поедет с нами, с этим придется повременить. Думаешь, ей стоит доверять?

Хан тоже давно мучался с косичками, которые наплела за ночь ласка. С тех пор, как она и ее хозяин стали путешествовать с ними, это превратилось в привычное занятие с утра. И когда эта мелкая зверюга только успевает?

– Разве я могу решать? – Хан иронично изогнул бровь. – Я всего лишь телохранитель, ах.

– Сам виноват.

– Почему это?

– С самого начала ты нарывался – тебя уделали. Теперь терпи. До ближайшего города ехать сутки.

– За эти сутки я сойду с ума!

– Еще до того, как он признался, я мог убить его, но ты кричал «стой». Что такого произошло между вами, что ты вдруг передумал убивать демонов?

– Какое это теперь имеет значение? – Хан нахмурился и провел щеткой по длинной чернильной гриве. – А что насчет тебя? Когда ты перестанешь себя винить?

Голубые глаза Нае сверкнули холодом. Он продолжал возиться с косичками, но голос его изменился и приобрел стальные нотки:

– Не надо учить меня.

– Как будто ты раньше не видел, как убивают демоны.

– Хан, – сквозь зубы выдохнул северянин и устало уткнулся лбом в бок коня, – тебя там не было. – Сделав паузу, он добавил: – Я кое-что выяснил про Аркон.

Хан замер с занесенной над гривой щеткой:

– При чем здесь он?

– Войска у Анны, попав в окружение, посылали им просьбы о помощи. Мы отправили троих гонцов. Знаешь, сколько вернулось? – Нае медленно моргнул. – Двоих убили по дороге, как и наших соколов, а третий парень приезал полумертвый. Он сказал, что лорд Аркона отказал. Отказал, понимаешь?

– А он знал, что ты тоже там?

– Да, я писал письмо. – Выпрямившись, Нае взъерошил свои волосы. – И жалею об этом. Может, если бы меня там не было, он мог отправить подкрепление.

– Но он же герцог, как он мог?! – прорычал Хан, сжимая кулаки.

– Кто я такой, по-твоему? Думаешь, я стою того, чтобы ради меня рисковать арконцами? Гораздо лучше будет, если я погибну на границе, и про меня никто даже не вспомнит.

Хан встряхнул его за плечи:

– Не говори так! Это не твоя вина!

– А если все же моя? Если тысячи людей погибли, не дождавшись помощи, только потому что письмо писал я? – Нае горько усмехнулся. – Как я пойму это? Я виноват или нет – как мне узнать? Скажи мне, Хан! Взять себя в руки, да? Когда к нам в окружение пришел раненый солдат, я не убил его, а потом он разорвал мой отряд на куски. Но я выжил! Когда капитан умер, я взял на себя командование оставшейся кавалерией. Одним эскадроном, понимаешь? Из пяти, которые были отправлены к реке. Я трижды писал это проклятое письмо и что? В итоге я ничего не сделал, а лишь угробил уйму народа! Хочешь, чтобы я забыл об этом? Да пошел ты, Хан!

– Стой! – выкрикнул лучник в спину уходящему другу. Он догнал его, но Нае отмахнулся:

– Отвали!

– Ты сделал все, что мог! Виноват старый козел – он не послал подкрепление, а ты действовал так, как должен был!

Хан кричал и ему было наплевать, что Найт или джейрийка могли слышать то, чего не следовало.

Нае резко остановился и повернулся. Его глаза были красными, а губы сжаты в тонкую линию.

– Извини, – сказал Хан. – Ты прав, меня там не было. Я не знаю, что ты чувствуешь.

– Зачем ты оставил записку у Изабеллы? Мне нет места среди этих людей, ясно? Я просто солдат. Подумай, прежде чем делать что-то в следующий раз.

– Но я не знал о письмах...

Нае бы не намерен продолжать разговор, молча развернулся и ушел.

Вариан и Аури подбежали, услышав крики.

– Что ты ему сказал? – Шаманка ткнула Хана в грудь указательным пальцем. – Опять что-то пытался доказать? Почему он ушел?

– Я догоню его!

Вариан собрался бежать вдоль берега за удаляющейся смуглой спиной, но Хан поймал его за предплечье:

– Дай ему побыть одному, не лезь.

– Ты говорил не лезть, пока он ходил мрачнее тучи, а теперь он вообще не станет с нами разговаривать! – Юноша вырвал свою одежду. – Знаешь ты его дольше и что? Он и наш друг тоже!

– Тише, Вари, мы не одни, – осадила его Аури. – Собери лошадей – нам скоро выезжать.

Парень словно не услышал ее и продолжал сердито смотреть на Хана.

– Вари! – повторила кочевница.

– Я хочу пойти к Нае!

– Вариан Анкретт!

Юноша цыкнул и пошагал к резвящимся на берегу коням, распинывая мелкие камни. Когда Аури называла чью-то фамилию, с ней было лучше не спорить.

– Хан? – позвала шаманка.

– Да?

– Мы с Вари правда