Шрифт:
Закладка:
Маленькая ложь, она такая... хорошо в правде прячется. Вывали я всю эпопею полностью, с упоминанием шантажа и угроз, наверняка повернулось бы по-другому, как недоносительство. А так... туман сплошной.
Заместитель бригадного командира подпёр щёку ладонью. Задумался.
— Маяк! — определился он. — Возвращайся к себе. Жди распоряжений.
Настала моя очередь виртуально чесать в затылке.
— Я... это... хотел бы покинуть «Титан». Не хочу в стукачах ходить.
— Похвально, — замком несколько оживился. — Мужской поступок и всё такое. А теперь выполняй приказ! — рявкнул он так, что у меня волосы дыбом встали. — Марш к закреплённой за тобой койке и жди!!! — и уже другим, усталым голосом. — Псих. При всём моём хорошем отношении, нам нужно поговорить...
***
После общения с начальством вернулась уже знакомая апатия с налётом фатализма. Будь что будет. Плевать. Допрашивать меня под химией, не продал ли я секреты «Титана» — да на здоровье! Сам плечо под укол подставлю, или что там у них требуется... Расстреляют? Агента СБН? Страшилка. Агентов убивают редко, и то больше в фильмах и в полудиких бандах. Тем более, меня ни на чём не поймали. Прогонят — вполне устроит, я за этим и ходил. В ухо двинут на долгую память — пустяк. Передадут через меня привет Майклу?
Да глубоко индифферентно... Я деньги из шкафчика забрал, вот они, под подушкой. Выберусь за территорию военной юрисдикции — спрячусь. В гетто каком-нибудь. Среди отребья и работяг. Без помощи Психа.
Выживу.
Сон не шёл...
По дорожке застучали каблуки форменных ботинок. Знакомая походка... Долго же его не было. Часы в углу общего визора отметили, что уже глубоко за полночь.
Воспитанно-аккуратно, чтобы не шуметь, дверь плавно приоткрылась и в комнату на цыпочках вошёл сослуживец. Думает, что я сплю. Чтобы ему не возиться в темноте, включил свет и без выражения поинтересовался у почти бывшего наставника:
— Для чего ты о покойном при начальстве сболтнул?
— Чтобы тебе помочь, — устало отмахнулся тот, заваливаясь на койку прямо в одежде. — Расчёт простой: если пакеты заинтересуют руководство, то ты нужен как свидетель для разбирательства. Вполне возможно, что кроме тебя эту женщину никто не видел и ты можешь её опознать. А это — большой плюс для меня. Замком, вроде как, и не против, чтобы ты остался под мою ответственность, но его слово не крайнее. Да и переменчив он. Надо, чтобы довели до командира бригады. Обязательно. С ним я тоже найду общий язык. Но он в отъезде, и когда прибудет — неизвестно. Хочу, чтобы ты до его возвращения тут остался. Уйти всегда успеешь. Не сдавайся.
— Ну а если таблетки не заинтересуют?
— Тогда без разницы. История умрёт окончательно. Пойду скандалить, если приказ без главного попробуют протолкнуть.
— И тебя послушают?
Зевнув, Псих повернулся на бок, физиономией ко мне.
— Дружище! Я с ними с первых дней. Они мне верят. Понимаешь... вера — это такая штука, без которой нельзя. В бою надо верить, что сосед прикроет, в столовой надо верить — что если поперхнёшься, то тебя похлопают по спине... Можно много примеров привести, но зачем? Главное ты уяснил. Если есть вера — тебе поверят, что бы ты ни рассказал и ни сделал. И помогут, если ты можешь обосновать.
— А наркота? — непроизвольная колкость, вырвавшаяся против воли, показалась мелочной местью за напоминание о том, кто я, и кто он в негласной бригадной иерархии. — Ты же сомневался, колебался, утверждал, что «меняет многое» ... Извини за прямоту.
— Не твоего ума дело, — разом посмурнел он и отвернулся к стене. — Свет выключи.
Глава 14 Интерлюдия №4
Кано вошёл в кабинет мрачнее тучи. Помятый, с отчётливо просматривающейся щетиной на посеревших от бессонницы щеках. Дождавшись дежурного «Присаживайся», он тяжело опустился на стул, положив перед собой рабочий планшет.
— Докладывай, — потребовал заместитель командира по воспитательной работе, выглядевший ничуть не лучше подчинённого. Такой же хмурый, усталый, пропахший неисчислимым количеством выпитого за ночь кофе.
Сквозь неплотно зашторенное окно начала сереть предрассветная мгла, тонкой, еле видимой полосой на горизонте сообщая о скором рассвете.
— Пакеты из душевой вынес боец Карат. Пришёл призывом раньше, чем Маяк.
— Они связаны?
Закусив губу, психолог отрицательно покачал головой.
— Никоим образом. Практически не общались из-за сходности характеров. Тот тоже замкнутый, весь в себе. На контакт, в принципе, идёт, но лишь в качестве ответа на предложенное общение. По служебным командировкам не пересекались — все расписания и графики проверил лично. В быту предпочитали находиться в разных местах расположения. Карат всё свободное время проводил в спортзале — железо таскал. Маяк больше ошивался на гимнастической площадке и стрельбище.
— Тогда каким способом с ним связались?
— Через изгнанного Хлюпу. Боец показал, что, находясь в увольнении, — Кано, как ни старался, не мог перейти с официоза на простую и свойскую манеру общения, принятую в этом кабинете, — к нему подошёл упомянутый Хлюпа и предложил подзаработать, организовав транспортировку свёртков за пределы базы бригады. Они имели общие выезды и были немного знакомы. Отношения поддерживались дистанционно-приятельские.
— Сколько предложил?
— Пятьсот кредитов Федерации.
— Когда произошла встреча?
— За пять дней до выезда Маяка на операцию. Карат взял время на раздумье. Согласился через семь дней. До этого умышленно игнорировал все попытки Хлюпы с ним связаться. Колебался.
— Причина?
— В первоначальном разговоре речь шла об одном пакете. Впоследствии выяснилось, что их два. Данное расхождение породило недоверие. Моё мнение — первоначально Хлюпа пытался взять Карата «на крючок», опасаясь называть истинное число. Для него было важно принципиальное согласие, а там, где один, там и два. К тому же, покойный пытался шантажировать бойца тем, что его могут убить заказчики. Допускаю, что не врал.
— Какая чушь… — протянул замком, упираясь лбом в ладонь.
— Изгнанный отличался самоуверенностью и искренне считал себя толковым манипулятором. Его наивные комбинации никого не обманывали, но он не унывал и продолжал «мутить воду» снова и снова.
— Ох, ё… с кем
