девушкой, и никакая соцсесть мне его не вернёт! К счастью для моей репутации, я не успела ничего ответить: за меня это сделала наша классная, написав огромный коммент, в котором устыдила сплетниц, да так, что никто не посмел возразить. Нечем крыть, если я была единственной одноклассницей, присутствующей на похоронах и помогавшей отцу Жени.

И так паршиво, а тут ещё старые раны.

– Мам, – я достала из кружки разбухшую соломку, – тебя когда-нибудь предавал мужчина?

– Твой папа, – ответила она не задумываясь.

Вот и поговорили.

– Кстати, сегодня бабушка звонила. Я тебя на выходных на дачу отвезу, от компьютера отдохнёшь.

Да я только тем и занималась в последние дни, что отдыхала от компьютера.

– Возьмёшь с собой книжки, которые я уже прочитала, а то бабушке по вечерам скучно, у них там антенна только Первый канал ловит. И дедушке лекарство надо купить, название не помню, потом ту бумажку найду…

Приятно, что мама после развода нежно дружит с родителями папы, но у меня сейчас проблемы, а она как будто не обратила внимания на такой жирный намёк, как «мужчина».

– Мам, я только что сказала, что меня предал мужчина, а тебя это не колышет. Давай уже по-взрослому поговорим. Между прочим, до сих пор жду, когда ты расскажешь, откуда дети берутся.

Мама наигранно закатила глаза.

– Варя, ты ещё маленькая для любви. Тебя мужчины вообще не должны волновать.

– Мне восемнадцать, а ты в девятнадцать замуж вышла.

– Потому что дурой была. Как видишь, мы с папой разбежались до твоего совершеннолетия. Так что ты давай учись, берись за голову и, пока твёрдо на ноги не встанешь, о мужиках не думай.

– Мам, я в первый раз в жизни влюбилась. Неудачно, а ты даже не посочувствуешь.

В этот раз пауза неприлично затянулась.

– Ты не беременна?

– Расслабься, я ни с кем не спала.

Чувствуя, как слёзы снова застилают глаза, я встала, чтобы уйти, но мама схватила меня за запястье.

– А ну стоять. В чём дело? Моя дочь не фифа какая-нибудь, чтобы реветь из-за мальчиков. Что сделал этот подонок?

Не успела я что-либо ответить, как она стиснула меня в объятиях.

– Бросил? Нашёл другую?

– Он… он мне так нравился, – я задыхалась, сдерживая плач. – А он убил человека.

– Что?!

– Это давно было. Сто лет назад, – еле выкрутилась я. – Видишь, я никогда не плачу из-за ерунды.

Мама усадила меня на место и достала из пакета глазированный сырок.

– На, ешь. А если этот козёл к тебе подойдёт или хоть раз позвонит, я его сама порву.

Ага. Если его не порвала Неферпсут.

От воспоминаний о бойне в подвале меня замутило. Я подлила в чай кипятка и, почти не ощущая вкуса, слопала заботливо подсунутый сырок.

Вроде частично призналась маме, а на душе стало ещё гаже. И снова вся эта крипота перед глазами…

Предательство Оза – это всего лишь частичка пазла. Я, обычная девчонка, побывала в чужой стране, в прошлом, в мужском теле. Столкнулась с чуждым менталитетом. Видела, как живут бедные и богатые. Едва не погибла из-за интриг лорда Истона, смотрела, как гибнут другие. Оставила тех, кого считала друзьями…

Скоро ли я успокоюсь и перестану думать обо всём этом? Вряд ли.

– Ну чё ты так расстраиваешься? – мама потеребила мои волосы. – Может, пойдём погуляем, воздухом подышим?

– Не хочется.

– Хочется, просто ты вредничаешь. Давай, встряхнись. Поедим мороженого в кафешке, пару сезонов своих сериалов мне перескажешь и забудешь про всяких козлов. И глаза обязательно накрась так же жутко, как ты обычно делаешь.

Я хмыкнула.

– Чтобы заарканить кого-нибудь?

– Балда. Чтобы слёзы лить больше не думала.

Когда меня в этом останавливал макияж? Да ладно, нечего с мамой цапаться по пустякам.

– Видела рекламу нового фильма с твоим Хиддлстоном, или Паттинсоном, я их путаю. Ещё не ходила? А давай вместе в кино сходим?

– Ну давай.

– О! Лёд тронулся! – После победоносного возгласа мама поставила кружки в мойку и включила воду. – А ты же сегодня с Даней в музей ходила. Интересно хоть было? Древний Египет как-никак… Так, я всё, – она вытерла руки полотенцем. – Ну так что, не впечатлили мумии? Совсем нечего расска… А-а-а!

Я сама еле сдержала крик. Ещё бы, яркую золотую вспышку сложно было не заметить! Она быстро развеялась в воздухе, явив нам молодого человека со связанными за спиной руками.

– Бен! – Я без раздумий кинулась к нему. – Бен, как ты здесь оказался?

Он поднял на меня глаза, но ничего не ответил. Наверное, незнакомого языка испугался.

Я опустилась на колени и принялась возиться с узлом. Как туго! Кожа на пальцах треснет, пока управлюсь.

К маме неожиданно вернулся дар речи:

– Варя, это что? Откуда?

– Мам, ну не стой, дай нож! Потом объясню!

Совместными усилиями мы освободили Бена от верёвки. Взъерошенный, обляпанный чужой кровью, он сидел на полу нашей кухни и, морщась от боли, растирал руки.

Странно видеть у себя дома гостя из прошлого. Но ещё удивительней наблюдать со стороны за тем, кого я раньше видела только в зеркале. Святые печенюшки, я была такой здоровой? Да в нём две меня могло бы поместиться!

– Варя… – неуверенно произнёс он, вглядываясь в моё лицо. Из-за акцента у него вышло нечто, больше похожее на «Вария».

– Да, это я. Не бойся, – я перешла на английский. – Не так себе меня представлял?

– Ты такая… кроха.

Я обняла его, но он отстранился от меня, стоило маме поднять шум.

– Стоп, стоп, стоп! Это что происходит? Это что за попаданец?

– Это Бен. Когда я попала в девятнадцатый век, то очутилась в его теле, и мне пришлось жить с его семьёй, вот мы как бы подружились…

– Погоди. Ты была в девятнадцатом веке, в теле мальчика и ничего мне не сказала?!

Зашибись реакция.

– Да ты бы подумала, что я сбрендила.

– То есть тебя никто не бросал?

– Это другая история. Тоже из прошлого, но про другого парня… И давай говорить по-английски, а то Бен и так напуган.

Бедолага и впрямь стеснялся хоть слово сказать. С пришибленным видом, молча, встал и растерянно переводил взгляд с меня на маму и обратно.

– Ну, давайте я вас познакомлю. Бен, это моя мама.

– Людмила, – важно представилась она и сделала реверанс, придерживая кончиками пальцев воображаемую юбку.

По-моему, этот клоунский жест смутил его, потому что он в нерешительности застыл.

Я поспешила на помощь.

– Она не протянет тебе руку…

– Простите, я, наверное, такой грязный…

– Да не в этом дело, просто у нас так не принято. У нас упрощённый