Шрифт:
Закладка:
И к 1988 году у комитета уже была своя тщательно проработанная теология. В предисловии ко второму изданию 1888 Re–examined были подробно изложены основные ее аспекты: 1) «жертва Христа действенна для всего мира, так что единственная причина, по которой может погибнуть кто–либо из людей, состоит в его нарочитом противлении спасающей Божьей благодати»; 2) «жертва Христа законным образом оправдывает всякого человека»; 3) оправдание верой — это нечто большее, чем просто оправдательный приговор — «оно преображает сердце человека»; 4) верующие должны пережить новозаветное обращение; когда Бог вписывает Свой закон в их сердце; 5) Божья любовь активна, а не пассивна, Бог неустанно ищет грешников; 6) «спастись проще, чем погибнуть, главное — понимать и верить в благость Благой вести» ) 7) Христос пришел в «падшей, греховной природе, свойственной для человека после грехопадения», и показал, что такое совершенная праведность; 8) поскольку Иисус «„осудил грех во плоти"… у греха нет больше непреодолимой власти над человеком в свете Его служения. Невозможно иметь истинную новозаветную веру и продолжать грешить… Быть воистину „духовным" значит иметь христоподобный характер»; 9) «единственное, что нужно человеку, чтобы быть готовым к возвращению Христа… это подлинная новозаветная вера… Невозможно иметь веру и не являть в своей жизни праведность, потому что вера действует любовью»; 10) праведность по вере в трактовке Джоунса и Ваггонера «превосходит по своей глубине и значимости то, чему учили деятели Реформации, и то, как ее понимают популярные церкви» (с. vi–viii).
Прежде чем давать оценку этой теологии, рассмотрим еще несколько моментов, на которых делают акцент Виланд, Шорт и их последователи. Во–первых, стараясь избегать некоторой двусмысленности, свойственной для законнической терминологии, которая была в ходу у адвентистов до 1888 года, у Андреасена и которой по–прежнему пользуются многие современные «исторические» адвентисты, лагерь Виланда и Шорта тем не менее воспринял сущность теологии последнего поколения Андреасена. К примеру, Шорт в своей книге Then Shall the Sanctuary Be Cleansed утверждает, что «перед целым поколением людей по–прежнему стоит задача осуществить этот эпохальный план». Эти верующие должны продемонстрировать, что людям по силам жить без греха. Таким образом, «последнее поколение Божьего народа произведет суд над родом человеческим всех веков и над всеми живущими. Они засвидетельствуют, что можно жить без падений и греха». Здесь, как и у Андреасена, обнаруживается все тот же акцент на человеческом факторе в мировой истории, то есть конец мира ставится в зависимость от того, научился народ Божий жить без греха или нет (с. 70, 76—78).
Нельзя не отметить еще один важный момент: теология 1888 года утверждает, что отчасти неудачи, постигшие Церковь, связаны с тем, что она не вняла призыву А. Т. Джоунса к позднему дождю, прозвучавшему на сессии Генеральной Конференции 1893 года. Таким образом, по словам Виланда, «руководство [в 1893 году] отвергло не учение о праведности по вере, но начало позднего дождя и громкого клича» (Ministry, June 1988, 2). Пребывая в уверенности, что учения Джоунса и Ваггонера, по крайней мере, вплоть до 1896 года находили почти безоговорочную поддержку у Елены Уайт, те, кто соединяет Джоунса и Ваггонера с Еленой Уайт в «богодухновенное трио» ( 1888 Re–examined, 2 nd ed., 75), практически неспособны осознать тот факт, что на той же самой конференции Джоунс стремился вызвать излитие позднего дождя с помощью свидетельств лжепророка (см. 5–ю главу).
Среди положительных сторон вести 1888 года в понимании Виланда и Шорта можно отметить их акцент на Христе, вере и благодати; их учение о любви Божьей и Его стремлении найти погибающих грешников до того, как они начнут искать Его; и их желание подчеркнуть, что христианская жизнь полна радости и что Благая весть лучше, чем думают многие люди.
Но есть в их рассуждениях и некоторые проблематичные аспекты. Во–первых, они учат, что концепция праведности по вере в изложении Джоунса и Ваггонера глубже и значительнее, чем в изложении деятелей Реформации и евангелического христианства, и во многом отлична от их концепций. Э. Дж. Ваггонер и Елена Уайт неоднократно опровергали эту мысль. Второй проблематичный аспект состоит в том, что совпадение их взглядов с Андреасеном по таким вопросам, как человеческая природа Христа, главенствующая роль человечества в приближении конца мира и периодические уклоны в перфекционизм, делают их уязвимыми для тех же самых затруднений, с которыми сталкивалась теология последнего поколения Андреасена, рассмотренная нами в 5–й и 6–й главах. Третий недостаток интерпретации Виланда и Шорта заключается в том, что некоторые из их доводов основаны на неверных исторических посылках. Если бы Джоунс, к примеру, добился своего на сессии Генеральной Конференции 1893 года, то Церковь впала бы в харизматическую крайность, а отнюдь не получила бы обещанный поздний дождь, поскольку в то самое время он находился под глубоким влиянием фанатизма, окружавшего фигуру Анны Райс. Четвертая проблема состоит в том, что тем, кто мыслит в русле, проложенном Виландом и Шортом, еще нужно усвоить урок Миннеаполиса на тему авторитета. Елена Уайт хоть и оказывала поддержку вести Джоунса и Ваггонера, в своем собственном учении соглашалась с ними далеко не во всем. Если это ошибка — читать Библию глазами Елены Уайт, то что уж говорить о стремлении читать ее труды и Библию глазами Джоунса и Ваггонера. Возможно, это самая серьезная проблема, с которой сопряжены усилия последователей Виланда и Шорта.
Пятое по счету проблематичное учение — это небиблейская концепция оправдания, согласно которой каждый родившийся на земле человек получает оправдание без всяких условий. Жак Секвейра высказывает ту же мысль, что и Виланд с Шортом, когда пишет, что
«Бог подлинно и безусловно спас на кресте все человечество, дабы мы оправдались и примирились с Богом через эту жертву… Я считаю, что всякий человек может погибнуть по одной только причине — если будет намеренно и упорно отвергать Божий дар спасения во Христе»
( Beyond Belief, 8).
Подобная концепция не согласуется с Библией, которая учит, что Христос умер за всех людей, но спасение обретается как отклик веры на принесенную Богом жертву. Библия говорит о вере как о необходимом
