Я улыбаюсь.

– Нужна я? Чтобы тебя защищать?

Он смеется, и я бью его в грудь. В ответ на это он прикладывает руку на рану.

– Ты всегда нужна мне. – Он делает короткую паузу, за которую его взгляд проникает в душу, а затем снова становится серьезным. – Мне нужен кто-то, кто будет стоять на стреме и поможет, а в случае необходимости вызовет Джейса. – Он нежно касается щеки и мягко целует в губы. – Кроме того, мы хорошо сработались как команда во всем, что касается взломов и краж, – шепчет он на ухо.

Перспектива еще одного взлома кажется очень соблазнительной и почти романтичной. Пальцы Джоша скользят по коже, покрывшейся мурашками, которые ясно дают понять, что вызывает во мне один лишь его шепот.

– Но тебе, наверное, стоит переодеться. Иначе у Дионы будет шок, если в этот сверкающий наряд впутается паутина.

– Ты можешь испортить любой хороший момент, Прентисс. – Меня передергивает от мысли о пыльных ходах, и мозг превращает паутину под потолком туннелей, которую я вчера видела, в целые завесы, через которые нам придется продираться.

Джош смеется над моим брезгливым выражением лица, подбирает вещи у двери, где я их уронила, и сует их в руки. Я поворачиваюсь в сторону ванной комнаты, но его озорная улыбка останавливает меня.

– Что?

Он выглядит так же невинно, как Симба, и пожимает плечами.

– Дурак! – с улыбкой говорю я и исчезаю в ванной комнате, чтобы переодеться. – Вообще-то это я заслужила стрип-шоу! – кричу я из ванной, однако не получаю ответа. Убрав волосы в пучок, я открываю дверь – Джош стоит прямо перед ней. Я вздрагиваю от испуга.

– Думаешь, ты заслужила его? – спрашивает он низким соблазнительным голосом, от которого мысли о гигантского размера паутине улетучиваются. Его дыхание касается меня и окутывает сладким запахом жвачки, когда он опирается о косяк двери и наклоняется.

– Конечно, – говорю я, мой голос плавится под его обжигающим взглядом. Наши лица сближаются.

– Может быть, я соглашусь, Эмерсон. – Уголок его рта приподнимается. – Если ты защитишь меня от мерзких пауков и крыс, которых я видел внизу. – Он отодвигается, и я вижу улыбку на его губах, когда он отворачивается и идет к шкафу.

– Какой же ты идиот, Прентисс, – кричу я ему вслед и собираюсь с духом.

Он оборачивается ко мне.

– Твой идиот, Эмерсон.

Вскоре мы залезаем в мой шкаф, и во мне пробуждаются детские воспоминания о Нарнии. Мы с Ханной и Фи бесчисленное количество раз смотрели первую часть и были уверены, что пыльный старый шкаф на чердаке дедушки Ханны наверняка был потайным входом. Это воспоминание позволяет мне решиться на наше предприятие, полное пауков и, возможно, крыс.

– Вот он, – говорит Джош и карманным фонариком – настоящим, ярким фонариком, а не его телефонной версией – светит в проход.

Луч света скользит по голым камням. Это подземелье выглядит намного менее привлекательно, чем построенный позже туннель между Домом Воронов и Особняком Львов, в котором кто-то даже регулярно прибирается. Джош избегает светить под потолок, поэтому я беру его руку и делаю это сама, чтобы на меня внезапно не напало нечто, что прячется над нами в темноте. Но паутины там намного меньше, чем ожидалось. В толстом слое пыли на полу четко видна тропинка, как будто этот туннель не так уж и редко используется.

Джош свободной рукой берет мою, и мы следуем за движущимся перед нами лучом света. Дважды туннель разветвляется, но след от отпечатков обуви не оставляет сомнений.

– Ты с утра бродишь здесь? – тихо спрашиваю я, однако мой голос криком разносится по туннелю, и я вздрагиваю.

– Примерно, – шепчет Джош. – Я ненадолго заходил к Джейсу, ввел его в курс дела и отправился сюда. Недавно отправил ему сообщение. Так что он знает, что ты со мной и подменишь его.

Мне даже не нужно на него смотреть, потому что смех в голосе нельзя не услышать.

– Значит, бедный Джейс сейчас сидит в своей комнате общежития класса люкс и тревожится по поводу работы? Ты не слишком добр, Прентисс.

– Добр я только по отношению к тебе.

Он останавливается, быстро целует и, прежде чем я успеваю отреагировать, прикладывает указательный палец к губам и направляет свет в туннель, который через пару метров делает поворот. Сразу за ним, как и в Доме Воронов, металлическая винтовая лестница с решетчатыми ступенями, ведущая наверх. Сделав первые несколько шагов, я уже мечтаю о тихо поскрипывающей деревянной лестнице, потому что каждый, даже самый осторожный шаг по металлу лязгом отражается от стен туннеля Особняка Львов. Теперь я понимаю, почему Джош настаивал на молчании. Мы слышим звуки, которые доносятся из кухни Львов. Грохот кастрюль, разговор о подготовке к следующему завтраку и о полуночном супе на случай, если кто-то из Львов вернется с Рождественского бала пораньше. Урчание моего живота объединяется с шумом шагов, когда до нас долетает аромат какого-то блюда.

Джош бросает на меня укоризненный взгляд, в то время как я кладу руки на живот и, извиняясь, пожимаю плечами. Ступенька за ступенькой мы поднимаемся выше, так что я уже не в состоянии их считать. Других дверей здесь нет. Этот ход, очевидно, более приватный, чем остальные. Я представляю, как мужчины из прошлого века прошмыгивали здесь по изношенной деревянной лестнице, которая в какой-то момент была заменена металлической. Ответвления внизу, наверное, ведут в гостевые комнаты того времени, предназначавшиеся для тайных визитов. Конечно, Келлан как председатель Львов живет в единственной комнате, откуда есть доступ в этот туннель из Особняка Львов.

Дойдя до конца лестницы, Джош прижимает ухо к деревянной двери, которая, должно быть, является задней стенкой шкафа, как и у меня.

– Думаю, он принимает душ, – тихо шепчет Джош.

Я тоже прислушиваюсь и киваю.

– Это идеальный шанс, – шепчет он. – Я захожу.

Он отодвигает деревянную панель, и внезапно мы оказываемся словно на сцене. Дверцы шкафа широко распахнуты, в комнате Келлана, по ощущениям, включены около тысячи ламп, свет которых режет глаза.

Джош быстро приходит в себя, пролезает под пустыми вешалками, которые тихо покачиваются, и подает сигнал, чтобы я ждала в шкафу. Словно ниндзя, он устремляется к письменному столу и тихо выдвигает ящики, которые, к счастью, оказываются не заперты. Потом он роется в комоде.

Келлан напихал в комнату столько мебели, что здесь нет ни одной свободной стены. С каждой секундой шансы Джоша найти телефон уменьшаются. Сидя под вешалками для одежды, я опираюсь о стенку шкафа и не отрываясь смотрю на дверь ванной комнаты, из-под которой выползает пар и пропитывает воздух запахом спортивного геля для душа.

Мой телефон вибрирует в кармане. В шкафу его жужжание кажется более громким. Я вздрагиваю, вытаскиваю его из кармана и отключаю звук полностью. Однако Джоша настолько испугало это жужжание, что он ударяется головой о комод, у которого пригнулся к полу. Я слышу, как Джош чертыхается, хотя всего лишь шевелит губами. Контролирует себя он безукоризненно.