– Не было ничего, уехала она, исчезла из нашей жизни! – муж хрипел все сильнее, и я забеспокоилась: а ну как этот Луговой переусердствует и придушит мужа? И что тогда делать? Еще на меня все свалят и уж точно привлекут как свидетеля. И вообще, хоть муж и достал меня жутко, однако смерти я ему все же не желала…

Я осторожно переменила положение и выглянула, не боясь быть замеченной, потому что эти двое были так заняты выяснением отношений, что им было не до меня.

Точно, Луговой держал одной рукой мужа за горло, а второй бил его по щекам, да еще пинал коленкой в живот. Голова у Виталика болталась, как тюльпан на ветру, он стонал и хрипел.

– Где она? – Луговой вошел в раж и кричал уже громко, ничуть не понижая голоса. – Ты скажешь, глист паршивый, иначе убью! Но прежде кишки выну без наркоза и на забор намотаю!

В пылу беседы он слишком сильно сдавил Виталику горло, и тот засучил ногами.

– Боишься? – оживился Луговой. – Правильно боишься! Давай говори, а то поздно будет!

Виталик замахал руками. Он бы и хотел сказать, но уже не мог, только хрипел. Лицо его стало синим, глаза выпучились.

Я не знала, что и делать, попыталась вылезти, но тут в комнате появилось новое лицо. Точнее, старое, хорошо мне знакомое. Свекровь возникла на пороге и увидела, как душат ее сына. Думаете, она закричала, стала ломать руки или упала в обморок? Не угадали – не медля ни секунды, она пересекла комнату, стараясь ступать по возможности тихо, взяла со стола лампу на бронзовой подставке и с размаху опустила ее на голову Лугового. Он свалился на пол, как мешок, не охнув, не вскрикнув, не застонав.

Свекровь постояла минутку над ним, убедилась, что он недвижим, и только тогда подошла к сыну, который, надо сказать, вполне самостоятельно сел на диване и только покашлял немного, держась за горло.

– Мама… – прохрипел он. – Мама…

Тут взгляд его упал на Лугового, который валялся на полу, не подавая ни малейших признаков жизни, а под головой его расплывалось кровавое пятно.

– Что с ним? – муж вытянул вперед дрожащие руки. – Он жив?

– Пойди и посмотри! – сказала свекровь не своим, а каким-то простуженным голосом.

– Я не могу, – проблеял этот урод, – я… я боюсь…

Свекровь вздохнула, подошла к Луговому и решительно перевернула его на спину. Мне из-за стола было не видно, но Виталик взвизгнул:

– Он мертв! Ты его убила!

– Если бы я этого не сделала, он убил бы тебя, – спокойно возразила свекровь.

– О-ох! – протяжно простонал Виталик. – О-ох!

– Что с тобой? – встревожилась свекровь. – Опять?

Я извернулась и приподнялась повыше, чтобы видеть их лица. Муж сполз с дивана на пол и сидел теперь, закрыв лицо руками и непрерывно стеная. Затем он стал раскачиваться из стороны в сторону и что-то неразборчиво бормотать.

– Перестань! – с досадой сказала свекровь. – Сейчас не время!

Муж передвинулся ближе к телу, а когда влез в лужу крови, то закричал и отшатнулся.

– Кровь, – бормотал он, – всюду кровь… как тогда с Лидой… Я не могу… не могу, эта кровь… ее не отмыть никогда…

– Прекрати! – закричала свекровь. – Немедленно возьми себя в руки! Сейчас не время с тобой возиться!

– Я этого не вынесу во второй раз! – Виталий отнял руки от лица. – Это невозможно!

– Да? – Свекровь с размаху залепила ему здоровенную пощечину. – Что-то ты, сыночек, недопонимаешь! Может быть, это я приволокла в дом эту шалаву, эту приблудную девку? Нет, это был ты! Привести в дом бабенку, встреченную на курорте! Жениться на ней! Ты забыл, как ругался со мной, как обзывал меня по-всякому? Мне пришлось согласиться на этот брак, хотя я видела, что ничего хорошего из этого не выйдет!

– Ты была права… – глухо сказал Виталий, – но понимаешь, Лидия… она… с ней мне было… ни с одной женщиной так не было…

– Много ли знал ты женщин? – фыркнула свекровь. – Если бы ты хоть немножко разбирался в них, то разглядел бы в этой дряни все, что она из себя представляла…

– Не говори так о ней! – рыкнул Виталий. – Нельзя так о мертвых…

О мертвых? Я едва не ойкнула у себя за тумбой. Так значит, Лидия мертва? И, судя по всему, эти двое приложили к этому руку.

– Я у себя дома и могу говорить все, что хочу! – свекровь повысила голос. – И не смей делать мне замечания! Это ты все устроил! Я-то знала, что она водит мужиков в нашу квартиру, соседи меня просветили! Но молчала, тебя берегла! Если бы я раскрыла тебе глаза, ты бы все равно не поверил! Если ты так ее обожал, то чего ж тогда убил?

Ой, мамочки! Так выходит, Лидию убил Виталик? Этот слизняк, этот тряпочный урод и полный придурок?

– Она… она назвала меня импотентом, – пробормотал Виталик. – Она сказала, что я вообще не мужик, а полное ничтожество и кошачье дерьмо. А этот, с кем она была… Я хотел убить его, но она так хохотала… я должен был заставить ее замолчать…

– И заставил, – констатировала свекровь. – Так что не ной теперь, что не сможешь этого вынести. Сейчас надо думать, куда нам девать труп!

– Ты хочешь сказать…

– Вот именно! Полиция заинтересуется этим типом. Если он и правда имеет отношение к Лидии…

– Опять как тогда… – простонал Виталик. – Неужели мы должны…

– Туда нельзя, – холодно поправила его свекровь. – Там места не хватит… хотя было бы очень удобно – никуда нести не нужно…

Я почувствовала, как у меня по спине пробежали мурашки, – уж больно деловито они обсуждали, как избавиться от трупа Лугового. От неудобного положения у меня свело ногу, я пошевелилась, и тумба стола скрипнула.

– Что это? – насторожился Виталий и повернулся в мою сторону. – Здесь кто-то есть!

Я затаилась в своем закутке, даже дышать перестала. Если они меня найдут – живой мне отсюда не выбраться. У этой сладкой парочки уже два убийства на счету, так что третье – это им раз плюнуть. А я ведь свидетель…

Но мамаша на этот раз не поддержала своего сыночка.

– Кто здесь может быть, – отмахнулась она. – Вечно тебе что-то мерещится! Чем паниковать попусту, лучше думай, что делать с этим трупом! В конце концов, почему я должна все делать за тебя, как это было в прошлый раз?

– А мне кажется, что здесь кто-то есть… – продолжал настаивать Виталий, поднимаясь и делая шаг в сторону стола.

Но в эту минуту в комнате прозвучал незнакомый насмешливый голос:

– Так-так-так, Толик, что же мы здесь имеем?

– Мы имеем