Деревья склонились к воде, чуть касаясь лёгких волн кончиками продолговатых листьев.

— Тебе не о чем беспокоиться, госпожа, — сказала юная темноволосая эльфийка с зелёно-карими глазами, — чудодейственный источник способен исцелить любую хворь.

— Мне нельзя быть здесь? Почему? — с нажимом спросила Артанис, сверля взглядом деву.

— Нет, конечно же можно! — быстро ответила знахарка постарше. Светловолосая.

Внимательно наблюдая за тем, как пострадавших в Хэлкараксэ Нолдор на носилках поднесли к источнику, дочь Арафинвэ присела и тронула легкую прохладную рябь. На миг показалось, будто пальцы стали частью ручья, растворились в нём, слились воедино со всей водой Арды, погладили холодную руку Майэ Уинэн, запутались в волосах Майя Оссэ, заструились сквозь рог самого Вала Улмо, звуча его голосом.

— Вода — твоя стихия, принцесса, — послышались слова, словно внутри грудной клетки, и Артанис узнала ощущение: так говорят Айнур, когда хотят быть услышанными издалека. — Ласковая, животворящая, проникающая даже в самые недоступные уголки мира. И непокорная. Ты знаешь, что невозможно сжать воду, уменьшая объём сосуда, в который она налита? Видела, что бывает с таким сосудом?

— Я всегда любила воду более огня, земли, воздуха и металла, общалась с ней, словно с сестрой, — поднялась на ноги Артанис и посмотрела на приближающееся сияние звёзд. — Рада встретиться с тобой, владычица, не ожидала увидеть тебя здесь.

— Я тоже была удивлена, что ты не отправилась во дворец на пир в честь вашего приезда, а сопровождаешь раненых к источнику. Однако, это делает тебе честь, принцесса. Теперь я не сомневаюсь, что поступила правильно, позволив твоему народу жить под моей защитой. Уверена, принцесса, мы подружимся. Можешь называть меня просто Мелиан.

От удивления и неожиданной похвалы Артанис растерялась. Ощущение близости Айну, когда-то привычное, сейчас заставляло чувствовать себя беспомощным младенцем, пробуждало желание задать тысячу вопросов и, получив ответы, тут же придумать новые.

— Смотри, Галадриэль, — прозвучал голос звёздной бездны, — твоим подданным становится лучше.

Дочь Арафинвэ обернулась на лекарей, и с замиранием сердца увидела, как друг Ангарато слегка пошевелил ногой.

— Не веришь своим глазам? — улыбнулась Мелиан. — Напрасно, дитя. Здесь тебе придётся снова привыкнуть к чудесам.

***

Отсутствия королевы на пиру не заметил даже сам Элу Тингол, уверенный, что держит супругу за руку, разговаривает с ней, делит общие размышления и чувства.

Подыгрывая на арфе поющей о первом восходе Луны Нимродель, мысленно злясь на несправедливость судьбы и не находя глазами в толпе гостей Лутиэн, Даэрон хотел только одного: скорее убраться отсюда. Неважно, куда именно. Взгляд остановился на странно притихшем Келеборне, который вёл себя непривычно скованно, словно появление сородичей его не сильно обрадовало. С другой стороны, мало кто принял уроженцев Валинора с открытой душой, за что можно «благодарить» советника Саэроса и его прихвостней.

«Да гори оно всё лесным пожаром!» — мысленно выругался менестрель, отдал арфу одному из своих учеников и пошёл прочь с торжества.

Проходя мимо накрытых столов, Даэрон едва не столкнулся с очень хмельным эльфом с прекрасными золотыми волосами, сияющими голубыми глазами и множеством изящных украшений. На руке, державшей полный кубок вина, было удивительно красивое кольцо с короной и змеями. Эльф чересчур мило улыбался окружающим, церемонно кланялся особо прелестным на его взгляд девам, а потом, увидев Келеборна, который хотел подойти поговорить, указал на принца и, высоко подняв брови, заявил:

— А с тобой, проходимец, я вообще не желаю иметь ничего общего. Приблизишься — упадёшь замертво. Понял?

Келеборн понял, побледнел и смешался с толпой, а обиженный на всю Арду менестрель покинул, наконец, ненавистный зал, не придав хмельным речам абсолютно никакого значения.

Нелепо, смешно, безрассудно

Прошлое обрушилось внезапным ледяным потоком, снова открыв зажившие, казалось бы, раны. Воспоминания о самом страшном дне жизни, воплотившиеся в подошедшем Тэлеро, заставили Артанис прервать разговор с искалеченными эльфами, самочувствие которых после целебного источника заметно улучшилось, однако до полного выздоровления было ещё очень далеко.

— Ты… — выдохнула дочь Арафинвэ, с нарастающей в сердце злобой смотря на нежданного визитёра.

Эльф стоял без оружия, совсем в другой одежде, был один, смотрел без страха ожидания приказа стрелять, однако Артанис видела его таким, как тогда: в облачении альквалондского лучника, готового спустить тетиву, если принцесса попытается бежать из дворца принца Вольвиона.

— Нет, госпожа, это не я, — отходя в сторону, чтобы не быть услышанным посторонними, миролюбиво улыбнулся Тэлеро и протянул запечатанное письмо. — Мой лорд Келеборн просил организовать встречу с тобой, и, признаю, это оказалось непросто: твои верные служанки никому не говорили, где тебя найти, во дворце и во всём Менегроте никто не видел прекрасную леди Галадриэль с самого прибытия аманэльдар в Дориат. Принц Келеборн настаивает на встрече, принцесса. Все вопросы задашь ему лично. Что касается меня, — Тэлеро осмотрелся, сделал многозначительную паузу, — я восхищён твоей красотой более, чем раньше, и приношу глубочайшие извинения за то, что угрожал тебе оружием. На то была не моя воля, леди.

Артанис посмотрела на письмо. Неожиданная мысль, что в Дориате вообще ничего и нигде невозможно делать тайно, даже на супружеском ложе, заставила покраснеть и засомневаться в правильности решения подыграть лжецу, но, вспомнив, чем грозит разоблачение, подумав о новом нолдоране, случившемся в его семье и во всём великом роду Финвэ, Нэрвен осознала: вскроется один незначительный обман — быть катастрофе.

Украдкой взглянув на текст послания, Артанис поймала себя на мысли, что Келеборн выбрал весьма странное место для встречи. Долго думал, наверное.

***

Две белки, серая и светло-рыжая, игриво петляя, обгоняя друг друга, пробежали у ног и, запрыгнув на могучее дерево, скрылись в дупле.

«Наверное, дома их ждёт бельчонок», — с улыбкой подумала Артанис и сделала знак служанкам, чтобы ждали её здесь. Дальше надо идти одной.

В этой части леса берега затопило из-за таяния ледника, на них появились молодые заросли камыша и рогоза, а совсем рядом раскинулись кусты шиповника с черными листьями. Образовавшийся на границе двух Эпох хаос в природе ещё только предстояло упорядочить, вернуть в мир красоту и гармонию, и Артанис чувствовала желание принять в этом самое активное участие.

Берег поднялся из воды, под густыми зарослями вьюна, часть листьев которого была фиолетовой, а часть — зелёной, виднелись гладко отёсанные камни.

«Здесь назначена