смотрела на Клима огромными карими глазами и вдруг часто-часто заморгала. По её лицу побежали слёзы. Ардашеву безумно хотелось обнять её, прижать к груди и, поглаживая чёрные волосы, прошептать: «Ну что ты, милая, успокойся. Всё будет хорошо. Не плачь. Прошу тебя». Возможно, и мадам Миловзорова тоже этого ждала, но Клим сдержался.

— А вот и я, — сказал Ферапонт. В руках он держал газету и букет тех самых роз. — Анна, то есть София — это вам.

— Мне? — изумилась она.

— Вам-вам, — закивал псаломщик. — А кому же ещё?

Прижав к груди цветы, она пошла в дом.

Клим и Ферапонт молча смотрели ей вслед.

Через час София Миловзорова покинула усадьбу Ардашевых навсегда.

III

Минуло ещё несколько дней, и страсти улеглись. Клим собирался в театр на премьеру оперы-буфф, мечтая после представления навестить певицу Завадскую в уборной и подарить букет. А уж потом… От этого «потом» сердце и замирало.

Студент стоял у зеркала, поправляя шёлковый галстух. «Пожалуй, надобно ещё немного нафиксатуарить усы, — размышлял он. — Так я буду выглядеть солиднее». Неожиданно, в зеркале появился Ферапонт. В руках он держал полупустой сак, с которым когда-то и пришёл в этот дом.

Клим обернулся.

— А почему вы с вещами? Куда-то собрались?

— Съезжаю от вас. Я разуверился в браке. Уйду в монахи. После монашеского пострига меня рукоположат в иеродиаконы. Отец Афанасий поспешествовал, чтобы архиепископ Владимир определил меня к служению в помощь священнику в храме Святых Петра и Павла, что при тюремном замке. Не вышло из меня сыщика. Вы отыскали преступника раньше меня. Вы уж простите, зря я вас нарёк тогда слепым поводырем.

— Бросьте, Ферапонт. Это я сам себя так назвал, а вы лишь повторили. Забудьте об этом… Послушайте, а может, передумаете? Жизнь так прекрасна.

— Нет, я уже принял решение. Буду приближать злодеев к Господу, спасая их грешные души.

— Тяжкая схима вам предстоит, — вымолвил Клим и обнял теперь уже будущего монаха.

— Это мой выбор. А вы, я вижу, принарядились. Никак в театр идёте?

— Воспользуюсь пригласительным билетом Завадской.

— Всех благ вам! Рад был знакомству. Пойду попрощаюсь с вашими матушкой и батюшкой… Слышите, как грохочет гром? Неужели наконец-то польёт?

В эту минуту сверкнула молния, и хлынул ливень. Он прижимал к земле не только траву, но и кусты смородины в саду, и даже молодые, посаженные ранней весной, деревья. Вода бежала с небес несколько часов. Казалось, сама природа пыталась очистить город не только от пыли, но и от людских грехов.

Послесловие

1. Констанди (Николай Егорович Никифораки) (1838–1904) — дворянин, генерал-лейтенант артиллерии, за проявленные храбрость и мужество в Кавказской войне удостоен многих наград. Ставропольский губернатор Н. Е. Никифораки (1887–1904) провёл административную реформу. К началу его руководства Ставропольская губерния имела всего четыре уезда: Ставропольский, Александровский (с. Александровское), Медвеженский (с. Медвежье), Новогригорьевский (с. Прасковея) и Управление кочевыми инородцами, состоящее из трёх приставств и улуса (главный пристав находился в ставке Ачикулак). Его стараниями в 1893 года Ставропольская губерния была изъята из управления Кавказского края, а в 1900 году был упразднен Новогригорьевский уезд, и на его территории, а также на части территории Александровского уезда были образованы Благодарненский (с. Благодарное) и Прасковейский (c. Прасковея, c 1901 года уездный город) уезды. При нём Ставрополь был соединён железнодорожной веткой с Ростово-Владикавказской железной дорогой, установлена телефонная связь и заработала электростанция. Благодаря Н. Е. Никифораки в губернии появились новые медицинские учреждения, гимназии, училища, библиотеки, бесплатные столовые и сиротские дома. Большое внимание Н.Е. Никифораки уделял развитию сельского хозяйства и промышленности. В уездах открывались отделения банков, выдававших ссуды крестьянам. За время его правления Ставропольская епархия стала одной из крупнейших. Н. Е. Никифораки отличался неподдельной скромностью и четностью. Погребён в ограде храма Андрея Первозванного, возведённого во время его губернаторства. После большевистского переворота 1917 года могила генерала была осквернена.

В 2003 году горожане воздвигли памятник Н. Е. Никифораки на привокзальной площади Ставрополя, где он встречал первый поезд, прибывший в город. Монумент выполнен из темного коричневого гранита, а бюст отлит из бронзы.

2. Антон Антонович Фиалковский — дворянин, полицмейстер г. Ставрополя в 1889 году и ранее.

3. Залевский Владимир Алексеевич (1849–1891) — дворянин. В 1890 году получил надворного советника и возглавил полицейское управление г. Ставрополя. Но пробыл полицмейстером всего год с небольшим. Подвело здоровье, загубленное на беспорочной службе. Привожу письмо губернатора Ставропольской губернии генерал-майора Н. Е. Никифораки Главноначальствующему гражданскою частью на Кавказе от 20 октября 1891 года из дела Ставропольского Губернского Правления[66]: «В конце июля настоящего года Ставропольский Полицмейстер, Надворный Советник Залевский начал проявлять признаки душевного расстройства. Вскоре болезнь приняла настолько острый характер, что возникла необходимость поместить больного, по случаю крайнего переполнения отделения для умалишённых местного Приказа Общественного Призрения, в Ставропольский военный госпиталь. Затем, по освидетельствованию Залевского, 27 минувшего августа, Особым Присутствием Губернского Правления оказалось, что он страдает расстройством умственных способностей — сумасшествием.

При совершенном отсутствии в Ставрополе средств для успешного лечения страдающих душевными болезнями, я признал необходимым отправить Залевского в одно из столичных заведений для подобного рода больных. По сношению с администрацией одного из таких заведений, нами получен ответ в том смысле, что Залевский будет принят в это заведение за определённую плату.

В настоящее время состояние болезни Залевского по мнению врачей исключает всякую возможность отправить его в столицу. К тому же, это будет сопряжено со значительными расходами, так как его нельзя отправить в каком-нибудь отдельном купе без надзора. Кроме того, отправление его в столицу будет иметь смысл только в том случае, если его болезнь не будет признана врачами неизлечимой. Независимо от сего, предстоит ещё плата за лечение и содержание названного чиновника в том лечебном заведении, куда он будет помещён.

Между тем ни у самого Залевского, ни у семьи его, состоящей из жены, малолетней дочери и старухи-матери, материальных средств, кроме получаемого Залевским по службе содержания, никаких не имеется. К этому необходимо прибавить, что Залевский отличался до болезни аккуратною и скромною жизнью. В последнее время, но до наступления вполне заметных и острых припадков болезни начал тратить крупные суммы для его материального положения на покупку совершенно ненужных предметов, совершил бесцельную поездку из Ставрополя и вообще стал вести несвойственный ему до болезни расточительный образ жизни; по неимению у него наличных денег, он прибегнул к займам. Таким образом, семье Залевского предстоит большая нужда в денежных средствах, так как кроме расходов на лечение Залевского, необходимо ещё выплачивать сделанные им в болезненном состоянии долги.

В виду вышеизложенного, и не имея