– Ну, уж нет, – сказал Билл. – Я тоже не останусь. Джим из-за меня не поступил в школу, а теперь я брошу его! Нет, ни за что. Если Джим едет домой, так и я тоже.

– Вот так история! – воскликнул дядя Эдуард – А я рассчитывал провести шесть недель в вашей компании. Мне придется обратиться с усерднейшей просьбой к твоим родителям, Джим, иначе мои каникулы будут испорчены. Прежде всего, надо телеграфировать твоей матери, что ты здесь, целый и невредимый, под моей личной охраной и в такой же безопасности, как у себя в деревне. После этого я напишу длинное письмо, и мы посмотрим, что из этого выйдет.

Я не знаю, какие доводы привел дядя Эдуард моей матери, но он писал и переписывал письмо до самого ужина.

– Уж не знаю, – сказал он, – кажется, хорошо. Я обещал твоей матери быть тебе отцом, сторожем, покровителем, сыщиком, – всем, чем они хотят, лишь бы позволили тебе остаться со мной на несколько недель. Ты должен сделать со своей стороны все, чтобы избегать всяких рискованных шагов.

Мы оба – я и Билл – дали это торжественное обещание и с томлением стали ждать решения моих домашних. Ожидание было ужасно. Письмо должно было идти из Нового Орлеана в Нью-Йорк целых три дня. Дядя Эдуард настаивал в своем письме на том, чтобы они дали ответ по телеграфу, и мы на третий день повели осаду на телеграф.

Когда разрешение пришло, наконец, мы от радости подняли отчаянный шум, но дядя Эдуард сказал:

– Я уже жалею, что они позволили. Я взял на себя громадную ответственность.

И только теперь дядя Эдуард сообщил нам, в чем состояли его планы.

– Прежде всего, мне нужно изучить, как борются с наводнениями в Миссисипи. Это моя главная задача. Вы знаете, что правительство с этой целью командировало меня сюда. Мы тихонечко совершим путешествие вверх по реке и заглянем на Миссури и на Огайо. После этого мне надо побывать в Кеокуке и осмотреть плотину, построенную на Миссисипи. Наконец, на обратном пути в Нью-Йорк, мы заедем на сталелитейный завод в Чикаго, или в Гари, или в Питсбург, – что окажется более подходящим. Что вы скажете на эту программу?

– Великолепно! – воскликнули мы в один голос.

Изучение плотин заняло у дяди Эдуарда гораздо больше времени, чем он думал. Когда его исследование дошло до Кеокука, весна уже сменила зиму.

Дядя Эдуард был хорошо знаком с главным инженером и сейчас же отыскал его. Он оказался очень веселым, радушным человеком.

– Я очень люблю мальчуганов, – сказал он нам. – Мне даже кажется, что я сам еще отчасти мальчик.

– Мои молодые друзья очень интересуются инженерным делом, – сказал дядя Эдуард с отеческой гордостью. – На будущий год они поступают в колледж, и я уверен, что они проявят большие способности в этой профессии.

– Вот это отлично! – сказал инженер. – Когда я закончил высшую школу, то отправился в контору одного известного инженера по постройке мостов, разделся в передней и сказал, что останусь работать у него, сколько бы он мне ни платил. Таково было начало моей деятельности. Желаю, чтобы вы достигли большего успеха, чем я. Надеюсь, что вы останетесь у нас не на один день. Я очень обижусь, если вы найдете здесь любопытного только на один день.

– Я думаю, что мы могли бы с пользой провести здесь целый месяц, – сказал дядя Эдуард, – но у нас есть расписание, и мы должны торопиться. Во всяком случае, если вы будете хорошо с нами обращаться, мы проболтаемся здесь не меньше недели.

– Ну, это хорошо. Пусть будет неделя. Это даст вам возможность изучить не только различные виды работ, но и как они быстро продвигаются. А пока вы здесь, вы будете моими гостями.

Мы, конечно, с радостью приняли любезное приглашение.

После того, как мы перевезли свой багаж на квартиру к нашему хозяину, он позвал одного из инженеров, своих помощников, господина Джонсона, и поручил ему нас с Биллом, в то время как сам взял на буксир дядю Эдуарда.

Джонсон повел нас на другую сторону реки, чтобы показать нам постройку плотины.

– Я думаю, – сказал я нашему спутнику, – что пароходы не особенно будут рады препятствию, которое вы тут им возводите.

– Какое же это препятствие? – возразил он. – Это, наоборот, помощь судоходству, настоящее благодеяние для пароходов, совершающих рейсы по Миссисипи.

– Как же это? Разве у вас будут устроены шлюзы?

– Да, но до сих пор им приходилось проходить через длинный канал с тремя шлюзами, чтобы миновать быстрины, которые тянутся на целые мили. Когда наше дело будет сделано, один единственный шлюз перенесет их в озеро над плотиной, а там уж они смогут идти полным ходом вверх без всяких препятствий. Этот шлюз будет огромным. Вы, наверное, такого никогда не видели.

– Ну, не знаю, – сказал Билл с гордостью, – мы только что были на Панамском канале.

– Конечно, там шлюзы большие, – согласился Джонсон. – Наш шлюз будет длиной в шестьсот футов, но ширины он будет такой же, как на Панамском канале, и будет поднимать пароходы на сорок футов, в то время как панамские шлюзы поднимают только на тридцать два фута.

Когда мы переходили по мосту на сторону Иллинойса, то осмотрели оттуда общий вид работ.

Со стороны Иовы большая часть реки была задержана огромной дамбой, и там происходили работы по устройству большой силовой станции, которая должна была извлекать из реки триста тысяч лошадиных сил. От Иллинойского берега к ней навстречу ползла другая дамба. Она дошла уже до середины реки, и воде было оставлено только четыреста пятьдесят футов свободного прохода. Впрочем, река шла и через плотину, потому что пока она состояла из целого ряда арок, как мосты на железной дороге в Ки-Уэст. Только столбы здесь стояли чаще.

– Какой странный способ строить плотину! – сказал я.

– И очень хороший способ, – ответил молодой инженер. – Вы знаете, конечно, что это одна из самых широких рек и, таким образом, это будет одна из самых длинных плотин. Нам надо подвигаться в нашей работе очень осторожно. Если бы мы сразу построили непроницаемую плотину, река по мере хода работ становилась бы все более и более свирепой и стала бы, в конце концов, совершенно невыносимой. Вот мы и пытаемся одурачить ее, делаем вид, что мы строим мост. Когда мост будет готов, мы начнем заполнять арки. Мы будем строить между столбами перегородки на высоту тридцати двух футов, оставляя между ними промежутки, которые будут запираться стальными затворами. Но перегородки не делаются сразу во всю ширину. Если бы мы попробовали сделать это, то у нас бы опять ничего не вышло. Если бы эти перегородки до середины реки были готовы на всю высоту, то в другой половине реки было бы такое сильное течение, что там было бы возможно работать. Поэтому мы делаем перегородки сначала только на пять футов. Берем сначала один пролет и строим перегородки с обеих сторон дамбы – и вверх, и вниз по течению. Потом наполняем цементом заранее приготовленные формы. Когда перегородка протянется на пять футов через реку, мы примемся ее надстраивать еще на пять футов, и так далее, постепенно, до полной высоты. Потом мы закроем отверстия и проверим непроницаемость наших затворов. Над плотиной начнет ходить особый плавучий подъемный кран, который будет поднимать перегородки, когда вода поднимется слишком высоко.