из того места, где металл ударился о дерево, выпорхнул рой белокрылых мотыльков. Они бросились на Эрлкинга, на миг заставив его отвлечься, и в этот момент раздался боевой клич.

Из лесных теней появились сотни моховиц; их оленьи рога сверкали золотом в сполохах пламени. Вооруженные луками, кинжалами и копьями, девы бросились на охотников, и те ринулись им навстречу, потрясая своим оружием.

С испуганным криком Серильда присела и закрыла голову руками, но никто не обращал на нее внимания. Мир погрузился в хаос. Земля загудела, и Серильда упала на колени, решив, что это лошади охотников пришли хозяевам на подмогу. Но потом она увидела, как огромные корни деревьев вырываются из земли и набрасываются на охотников, словно змеи. Следом за корнями на темных напали стебли вьюнков, свисающие с горящих ветвей. Ежевика цепляла охотников за ноги. Из-за древесных крон посыпались птицы, готовые бить захватчиков острыми клювами и когтями. Огромные грибы испускали облака спор, которые смешивались с дымом пожара, вызывая удушье и ослепляя любого, кого они касались.

Но, как ни сильна была магия леса, ей оказалось не под силу справиться с охотниками, жестокими, хорошо обученными и бессмертными. В пылу сражения они сосредоточили все свое внимание на девах-моховицах, нанося удар за ударом.

Крики неслись отовсюду. Крики боли. Ярости.

И вдруг – Серильда! – кто-то звал ее тихими голосами.

Она сморгнула с глаз пелену копоти.

Пятеро детей прятались между колес экипажа. Хотя Серильде было страшно даже пошевелиться, она заставила себя броситься вперед. Чудом увернувшись от ножей охотников и топоров дев-моховиц, она, тяжело дыша, повалилась под карету.

– Вы целы? Никто не ранен?

– Все в порядке, – ответил за всех Ханс, хотя Гердрут плакала навзрыд, и оба близнеца, утешая и защищая, держали ее в объятиях.

С этого места Серильде было лучше видно, что происходит. Огонь продолжал распространяться, преграждая путь в долину, где еще совсем недавно стояло поселение моховиц, Асильталь. Время от времени какая-нибудь ветка отделялась от ствола и падала, с искрами разлетаясь в горящие щепки.

Призраки в основном попрятались в кареты и фургоны или под них, – заклятие, привязывавшее их к Эрлкингу, не позволяло им спасаться бегством.

Только Агата не искала убежища. Вместе с охотниками она участвовала в бою. С палашом в руках, грациозно, словно танцор, летела сквозь схватку, с ошеломительной скоростью нанося моховицам смертельные удары. О, как Серильде хотелось, чтобы оружейница сражалась на стороне лесных жителей, а не против них.

Серильде было слишком больно на это смотреть.

Отвернувшись, она заметила неподалеку большой фургон, в котором укрылась стайка поваров и судомоек. Она узнала этот фургон. Ее фургон. Тот самый, в котором спрятано ее тело.

Сумеет ли она добраться до него? Снять заклятие? Воссоединить дух с телом и освободиться по-настоящему? Никто сейчас не обращал на нее внимания и не остановил бы ее.

Но… нет.

Дети все еще в ловушке, порабощены Эрлкингом. Она не может их бросить. Сначала нужно…

Ахнув от внезапно пришедшей в голову мысли, Серильда поискала глазами Эрлкинга. Тот теснил Лесную Бабушку, пустившую против него в ход все свое волшебство. Корни обвили его ноги. Молодые деревца цеплялись за руки. Когда король тянулся за оружием, из ножен у него на поясе прорастали полевые цветы. Каким бы быстрым и безжалостным ни был Эрлкинг, у Пуш-Гролы каждый раз находилась уловка, чтобы сбить его с толку или замедлить. Любой воин растерялся бы и дрогнул, но Эрлкинг только ухмылялся. Его синие глаза горели азартом.

Он до сих пор не прибег к длинной и тонкой золотой цепи, завязанной петлей у него на поясе, как будто берег ее для особого случая. Серильда знала, что у охотников были еще цепи, оставшиеся после поимки татцельвурма и сражения с бергейстом, но она понятия не имела, где их хранят. Зато цепь Эрлкинга была прямо здесь, сверкающая в отблесках пожара.

Если бы Серильде удалось заполучить ее, она смогла бы освободить детей.

– Оставайтесь здесь, – велела она, выбираясь из-под кареты.

Ей вслед понеслись встревоженные окрики, но Серильда не обратила на них внимания. Сейчас она думала только об Эрлкинге с его цепью и о том, как бы подобраться к нему так, чтобы по дороге ее случайно не проткнул чей-то кинжал и не ранило шальное копье.

По крайней мере, охотники и моховицы были так заняты битвой, что не обратили внимания на девушку, которая то ползком, то бегом пробиралась сквозь поле боя.

Серильда спряталась за большим валуном, пытаясь отдышаться. Она почти добралась. До Эрлкинга и Лесной Бабушки оставалось меньше дюжины шагов.

Король был полон решимости, целиком сосредоточенный на противнике.

Но Серильда чувствовала, что битва близится к концу – и темные побеждают. Земля была сплошь усыпана телами павших дев-моховиц вперемешку с лесными зверями и птицами. Летучие мыши и барсуки, лисы и совы. Безжизненные глаза, устремленные в ночь. Тела, пронзенные стрелами и изрубленные мечами. Мох под ногами был насквозь пропитан кровью, повсюду валялись ветки и горящие угли.

Даже сама Пуш-Грола постепенно отступала, отбиваясь от неустанных выпадов Эрлкинга, пока ее спина не уперлась в ствол высокой сосны. Крона дерева тлела. Вокруг кружился пепел.

Эрлкинг ухмыльнулся и приставил острие меча к горлу Пуш-Гролы.

– Что, твои фокусы наконец иссякли, старая ведьма?

С удивлением Серильда заметила, что в уголках глаз Пуш-Гролы блеснули слезы. Она оплакивала разрушение и смерть вокруг.

– Взываю к тебе… Сольвильда, – хрипло прошептала Лесная Бабушка, кашляя от едкого дыма, – если тебе есть дело хоть до кого-то, кроме себя самой, помоги нам.

Эрлкинг рассмеялся жестоким, холодным смехом.

– Великая Пуш-Грола молится? О чем же она просит? О дождевых тучках? О громе и паре молний? – Он пощелкал языком. – Как жаль, что Сольвильда уже давным-давно не отвечает на молитвы.

Затаив дыхание, Серильда выбралась из-за камня и стала подкрадываться ближе, не сводя глаз с цепи.

Лицо Лесной Бабушки исказилось страданием.

– Сольвильда… Что ты с ней сделал?

– То же самое, что сейчас сделаю с тобой.

Король опустил меч. Другая его рука потянулась к ремню.

Он отстегнул цепь в тот самый момент, когда Серильда ухватилась за нее.

Вздрогнув и занеся над головой меч, Эрлкинг повернулся к Серильде, но замер, увидев, что это она сжимает цепь обеими руками.

– Я не позволю тебе убить ее! – закричала Серильда. – Она всего лишь пытается защитить лес. Злодей здесь – ты! Не надо!

Король улыбнулся одними уголками губ, словно находил все это весьма забавным.

– Никогда еще смертные не удивляли меня так, как ты.

Дернув за цепь, он одним рывком