из блестящих черных камней.

Серильда набрала в грудь воздуха и шагнула в темноту. Ее встретила тишина склепа, который не открывали веками. В воздухе пахло глиной и молодыми побегами папоротника, как будто замок врос корнями в землю. Серильде даже почудился намек на запах древесного дыма, хотя, возможно, то был дым Асильталь, пропитавший ее плащ.

Серильда подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Постепенно в тусклом свете, пробивающемся сквозь мутные окна, она смогла разглядеть детали. Стены были из темного камня. Корни ольхи заменяли балки и стропила. Никакой мебели не было и в помине, как будто сам замок не желал, чтобы гостям было в нем удобно.

Серильда поглядела под ноги, надеясь отыскать следы Эрлкинга в многолетней пыли, но деревянные полы блестели, будто только что натертые воском. И в самом деле, хотя над замком висела зловещая тишина, он не казался заброшенным. Она не увидела ни паутины, свисающей с настенных светильников, ни птичьих гнезд на стропилах, ни струек воды, стекающих по стенам. В нише Серильда даже заметила букет живых цветов – большую глиняную вазу, наполненную лазурными васильками и ярко-красными маками.

Они были совсем свежими. Словно кто-то собрал их только этим утром.

Серильда вспомнила о тронах в Адальхейде – сохраненные каким-то заклинанием, они оказались недосягаемы для времени, когда все вокруг них ветшало и рушилось. Ей пришло в голову, что и этот замок может защищать похожее волшебство.

Что он ждет возвращения хозяина.

Шаги девушки гулко отдавались эхом, пока она шла по похожему на пещеру коридору. Три высоких дверных проема в форме остроконечных арок вели оттуда в главный зал. На звериных шкурах, раскинутых по полу вместо ковров, была беспорядочно расставлена какая-то мебель. Серильда запросто могла представить, как господа и дамы проводили здесь вечера, играя у очага в карты или кости. По крайней мере, так могла проводить время королевская семья Тулваска. Темные же наверняка забавлялись, гадая по птичьим костям – подбрасывая их в воздух и глядя, куда упадут.

Камин был пуст, но Серильде показалось, что его только-только потушили и он все еще хранит тепло.

Здесь, в этом зале, она нашла и Эрлкинга.

Он стоял в центре комнаты и любовался гобеленом, занимавшим всю стену.

– Вот вы где, – заговорила Серильда. – Конюх спрашивал, куда ему отвести животных. И мне кажется, что все остальные призраки растеряны и не знают, что им делать. Хоть какие-то указания от их короля были бы весьма кстати.

Он не ответил. Даже не моргнул. Его лицо оставалось отрешенным, но в то же время пристально-сосредоточенным.

Сердито хмурясь, Серильда подошла к нему ближе по пушистым коврам. Подозрительно посмотрела на гобелен, который настолько его заворожил. Она ожидала, что все здесь будет устроено на его вкус, как в Адальхейде, где почти каждая картина или гобелен изображали Дикую Охоту, зверски убивающую добычу.

Но на этом гобелене не было Дикой Охоты.

Серильде потребовалось время, чтобы осознать – перед ней изображение подземных пещер Ферлорена. С каменного свода свисали сталактиты, на заднем плане струился зеленовато-серый водопад, окутанный клубами пара.

В центре гобелена, сливаясь в страстных объятиях, стояли сам Эрлкинг и Перхта. Ее кожа была голубоватой-серебристой, как будто сквозь нее изнутри пробивался лунный свет. Ее волосы, белые как снег, словно противоположность черных волос Эрлкинга, блестящими волнами ниспадали до бедер. Одетая как охотница или как воин, она выглядела сильной и непобедимой, под стать ужасающему Ольховому Королю.

Картина была бы предельно романтичной, если бы не окружавшие супругов друды. Эти кошмарные существа, напавшие на Серильду и Злата в Адальхейде, были изображены очень точно – огромные животы, кривые когти, кожистые крылья. На гобелене они истязали Эрлкинга и Перхту. Слившись в поцелуе, король и охотница словно не замечали ничего вокруг, а монстры вовсю пожирали их плоть. Одна друда проделала дыру у Перхты в спине и раздирала ее позвоночник, а другая запустила когтистую лапу в живот Эрлкинга и одним длинным почерневшим жгутом вытягивала ему кишки. Еще одна готовилась вонзить коготь Перхте в ухо. Четвертая норовила обжечь Эрлкингу локоть горящей свечой. Друды злорадствовали над жертвами, их огромные глаза были полны тошнотворного восторга.

Серильду замутило. Зачем держать такую мерзость у всех на виду?

Она повернулась к Эрлкингу, собираясь задать ему этот вопрос, но выражение его лица заставило ее промолчать.

Серильда еще никогда не видела его таким. Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять, что за чувство написано у него на лице.

Замешательство.

Переводя взгляд с Эрлкинга на гобелен и обратно, Серильда поняла кое-что важное.

Король никогда раньше не видел этого гобелена.

Она откашлялась.

– Мой господин… Не приказать ли слугам… убрать это отсюда?

Взгляд Эрлкинга прояснился. Еще мгновение, и к его глазам вернулся привычный ледяной блеск.

– Пожалуй, не стоит. Сходство поразительное. – Его щека чуть заметно дернулась; он предложил Серильде согнутую в локте руку. – Идемте, моя королева. Подыщем достойные покои для вас и вашей свиты. Нам предстоит пробыть здесь по крайней мере до Скорбной Луны.

– До Скорбной Луны? – повторила Серильда, позволяя ему увести себя назад, в вестибюль, куда челядь уже переносила скарб и припасы из фургонов. – Но это же через два месяца.

– Ваша Мрачность, – окликнул Манфред, появившись в дверях.

Эрлкинг вздохнул.

– Конюшни у западной стены.

– О нет, господин, мы уже нашли конюшни. Но нам бы хотелось знать, как вам будет угодно поступить с единорогом.

– Ах да. – Глаза Эрлкинга блеснули. – Пусть пока остается в повозке, но приберегите для него местечко в конюшне. Пусть плотники и кузнецы соорудят для него клетку.

– Слушаю, мой господин. А как быть с духом-буяном?

У Серильды перехватило дыхание. Она оцепенела.

Эрлкинг бросил на нее хитрый взгляд.

– Чуть не забыл, – сказал он, хотя по его тону можно было догадаться, что он не забыл ничего. – Веди его сюда. Нам с ним нужно поговорить. – Уголки его губ чуть приподнялись. – После этого можно поместить его в подземелье.

Глава 25

Пришел слуга, чтобы разжечь огонь в громадном очаге, но и огонь не помог побороть холод, который пронизывал Серильду до костей. Она сидела на краешке дивана, с каждым вздохом ощущая размеренное течение времени.

Эрлкинг не обращал на нее внимания. После ухода Манфреда в большом зале сновали слуги-призраки и темные – одни входили, другие выходили.

Король отдавал им приказы так четко, словно он готовился к этому моменту последние триста лет.

Постельное белье постирать и развесить для просушки, а к ночи заправить все постели. Провести проверку запасов вина и