Шрифт:
Закладка:
– Постарайтесь уснуть, – сказал он ей. – Вам надо отдохнуть. Когда мы достигнем больших широт, мы замедлим полет и спустимся ближе к поверхности Земли. Тогда мы разбудим вас.
Мягкая маска, соединенная с клапаном кислородного аппарата, покрывала нос и рот Исмы. Кисть руки была охвачена эластичным браслетом, с помощью которого биение ее пульса передавалось измерительному прибору. На внешней стене каюты два циферблата указывали частоту и силу ее дыхания и пульса. К этим циферблатам и был теперь прикован взгляд Элля. "Все вполне нормально", улыбаясь сказал Илль, уловив взгляд племянника. Потом он снова стал смотреть на стекло ориентировочного прибора. Проэкционный аппарат, прикрепленный к нижней части корабля, отображал на стекле местность, над которой они пролетали.
Прошел час, и корабль миновал вечные льды гренландского материка. Широкие равнины глетчера Гумбольдта спускались к морю. Воздушный корабль замедлил полет. Начинался быстрый спуск, скорость которого, однако, давала возможность пассажирам постепенно осваиваться с более высоким атмосферным давлением. Теперь они были на высоте 1.500 метров.
Илль тихо раздвинул дверь и вошел в каюту Исмы. Когда он снял маску с ее лица, она проснулась и с удивлением посмотрела вокруг. Он вынул ее руки из браслета и сказал, что она может встать, если хочет. После, этого он снова, удалился и задвинул за собою дверь.
Несколько минут спустя Исма вошла в общую каюту. На ее щеках появился румянец. Она смущенно спросила:
– Где мы?
– На западном берегу Гренландии, на 80° северной широты, – сказал Элль, протягивая ей руку. Она опустилась в кресло и прикрыла глаза руками. Она долго молчала.
– Я хочу видеть, где мы пролетаем, – сказала она.
Они прошли из каюты в главную часть корабля. Почти все боковые окна были открыты; из них можно было любоваться окружающим простором.
Яркое северное сияние простирало свои трепетные лучи по всему небосклону, а на северо-востоке разгорался бледный свет утренней зари. Внизу, мерцая смутными отблесками, тянулись ледяные громады глетчера, отвесной гигантской стеной спускавшегося к морю. На западе, у самого горизонта, темнело свободное ото льда водное зеркало залива Кэн.
Исма стояла молча, охваченная величием этого зрелища.
– Вернемся в каюту, – сказал Илль. – Сейчас там, внизу, еще ничего нельзя разглядеть, но потом мы спустимся к западу. Скоро взойдет солнце станет светло, и воздух потеплеет. А пока надо вас подкрепить. Пропускать завтрак не рекомендуется даже в самых необычайных случаях жизни. Элль позаботился о том, чтобы здесь ваш утренний кофе был вам подан так же, как во Фридау.
Элль дословно перевел слова дяди.
Они отправились в каюту, и Илль, на этот раз сделав исключение в честь Исмы, так же присутствовал за общим завтраком, хотя сам он удовольствовался лишь несколькими глотками марсианского напитка.
Он не переставал следить за ходом корабля и не отрывал глаз от экрана проэкционного аппарата.
Когда Элль и Исма вновь вышли на палубу, было уже совсем светло. Корабль, расправив широкие крылья, плавно несся над поверхностью моря на высоте трех тысяч метров. Он приближался к земле Гриннеля и летел вдоль открытого фарватера, прямо на север.
Исма, взяв зрительную трубу Элля, внимательно разглядывала берег. Окрик марсианина, стоявшего на вахте на носу корабля, вывел ее из задумчивости.
На горизонте показалось облако дыма. Оно быстро разрасталось. Канонерка, направляющаяся к югу, и летящий на север воздушный корабль, сразу увеличивший свою скорость и свернувший крылья, быстро приближались друг к другу. Сквозь зрительную трубу можно было уже различить очертания морского корабля. Судя по вымпелу, это было военное судно. Теперь воздушный корабль был уже замечен с канонерки. Он спустился и на высоте ста метров над поверхностью моря стремительно понесся навстречу "Сторожевому". Оттуда показалось облако дыма, и над водою прогремел пушечный выстрел. Можно было уже разглядеть флаг.
– Это англичане, – сказал Элль. – Они требуют, чтобы мы подняли наш флаг.
Хотя на марсианских воздушных кораблях обычно не было флагов, но, предвидя возможность подобного случая, во избежание всяких осложнений, такой флаг был наспех изготовлен по образцу знамени Соединенных Марсианских Штатов. Это был черный треугольник, в середине которого ярко выделялся большой оранжевый круг.
Флаг был поднят, но корабль продолжал свой полет. Илль хотел остановить его только тогда, когда они поравняются с канонеркой. На всякий случай они поднялись на большую высоту.
Элль в зрительную трубу следил за тем, что происходило на палубе английского корабля.
– Пленные марсиане находятся, во всяком случае, в закрытом помещении, сказал он. – Корабль приготовился к бою. Кажется, нас хотят обстреливать. Не лучше ли нам остановиться?
– Как вооружено военное судно? – спросил Илль.
– Насколько я понимаю, это – так называемый минно-таранный крейсер. Тарана и торпед нам, разумеется, опасаться нечего, но двадцатипятисантиметровая пушка на палубе – орудие весьма страшное. Она заряжается гранатами, вес которых не менее трети веса всего нашего корабля. Один такой снаряд разобьет нас вдребезги.
– Если он в нас попадет. Но, как ты видишь, мы уже на высоте восьмисот метров.
Страшный грохот прервал его речь. Гигантское орудие капитана Кесвика заговорило. Но снаряд пролетел значительно ниже воздушного корабля, не причинив ему никакого вреда.
– Положение не так опасно, – сказал Илль. – Если бы мы даже и были на линии огня, мы могли бы принять снаряд, потому что масса нашего корабля втрое больше массы этого снаряда. Он сообщил бы кораблю скорость не более двухсот метров, а в этом для нас нет ничего необыкновенного.
Элль с удивлением посмотрел на него.
– Т. е., я разумею, что так будет в том случае, если мы уловим толчок.
– Но ведь снаряд нас раздробит.
– Не беспокойся! Нужно только быть внимательным… А теперь начнем переговоры.
В знак дружбы и мира марсиане выкинули большой белый флаг. Вслед за этим воздушный корабль, не меняя вертикального направления, стал спускаться к военному судну, сначала быстро, потом медленнее, пока не остановился на высоте пятидесяти метров над верхушками мачт.
Команда судна состояла из храбрых моряков, но при виде спускающегося воздушного корабля, у всех заколотилось сердце. "Что если эти чужестранцы окажутся предателями? Им стоит только кинуть динамитную бомбу – и все мы погибли. Ведь мы беззащитны", думали моряки. "Но если бы воздушный корабль хотел начать враждебные действия, то зачем же спускаться? Ему было бы удобнее сделать это с высоты".
Кесвик, мрачно насупившись, стоял на капитанском мостике.
Вдруг он вздрогнул. С высоты послышался оклик на английском языке.
