Совсем не то! Одни пятые чего стоили! Они ведь не будут сидеть спокойно, когда я начну охотиться за танами – игровыми пузырями! Представляю, что будет твориться на поле в реальности.

Но больше пятых меня волновал мой дар, внезапно вырвавшийся на свободу. Вот тут у меня и вовсе не было времени в запасе. Я вышагнула из нарисованных клавиш в мир большой музыки и растерялась.

Конечно, занятия с Берном не прошли даром. Я знала неизмеримо больше, чем раньше. Теперь я могла по достоинству оценить образовательную систему тера. Он учил меня с опережением, потому что ни он, ни я не могли предполагать, как именно проявится мой дар. Вот только систематизировать эти знания у меня не было времени.

То, что происходило внутри меня, пугало своей необычностью. Мне по-прежнему не давалось простое, зато сложное получалось как бы само по себе. К примеру, сегодня утром я валялась в постели, чувствуя себя невыспавшейся и потому несчастной. Очень хотелось пить, но не было сил подняться. Я искоса посмотрела на небольшой графинчик с чистой водой, стоящий на столе. Почему бы и не попробовать?

Я активировала формулу заклинания так, как учил тера. Бесполезно! Графинчик даже не дрогнул. Я тихонько выругалась.

Ну почему, почему я такая бездарная?! Как легко удерживает предметы в воздухе Жито! У моей скромной соседки по столику левитация шла на отлично. Я ещё раз попробовала активировать формулу, теперь вспомнив советы Жито. И снова пусто!

Я тяжело вздохнула. Что там копили мои серьги – не знаю, по-моему, я полная пустышка. Глядя на графинчик, я задумалась о своём.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока были живы родители, меня всегда ждал утром сок из свежих фруктов. Тогда я не задумывалась о том, почему сок стоит только передо мной, и лишь когда сама узнала цену фруктов, поняла.

Я грустно улыбнулась. Каким вкусным был тот сок! А каким красивым! Ярко-алым – даяровый, солнечно-оранжевым – из турса, малахитово-зелёным – риваговый.

Мой задумчивый взгляд скользил по хрустальным граням графина, любуясь переливами цвета. Алый – даяр, зелёный – риваг, оранжевый – турс.

Стоп! Какой турс, это же простая вода! Поняв, что происходит, я даже села на кровати. Это сделала я! Тихонько встала и очень осторожно, на цыпочках, направилась к столу, как будто боялась спугнуть графин, солнечно светящийся оранжевым.

На то, чтобы попробовать сок, ушло несколько минут. Я то протягивала руку к графину, то отдёргивала её и, наконец решившись, быстро плеснула оранжевую жидкость в стакан и поднесла к губам. И замерла, блаженствуя. Это действительно был сок! Мои вкусовые рецепторы упивались давно забытым вкусом свежевыжатого турса, нозри ловили тонкий цитрусовый аромат.

Напившись, я взяла графин и решительно постучалась к Берну.

Наверное, счастье от первой победы лишило меня рассудка, потому что, лишь войдя в комнату тера, я поняла, что до сих пор в ночной рубашке. Тера и вовсе был голым по пояс. Он делал зарядку.

Пискнув: «Извините!», я метнулась было за дверь, но Берн остановил меня.

- Оставьте, - насмешливо улыбнулся он и добил меня моей собственной фразой. – Чего я там ещё не видел?

Я вспыхнула и отступила, пряча за спиной графин.

Берн шагнул следом и заглянул мне за спину.

- Вы пришли угостить меня соком? – предположил мужчина и забрал графин.

- Это…не сок, - возразила я.

- Правда? – удивился тера, налил оранжевую жидкость в стакан, отпил и одобрительно кивнул головой. – Турс. Великолепный, вовремя снятый с дерева.

- Это была вода, - гордо сказала я.

- Неужели? – тера снова глотнул сока и похвалил. – Прекрасно!

Я сияла. Но Берн не был бы Берном, если бы не устроил мне форменный допрос. Интересовало его, как всегда – как я это сделала, и, как всегда, этого-то я и не могла сказать. Честно рассказав, что просто вспомнила, какой сок любила в детстве, я преданно уставилась на тера.

- Когда ты просто произносила незнакомые заклинания, ты была менее опасна, - задумчиво сказал тера, изучая меня так, словно перед ним сидело какое-то экзотическое насекомое. –  Тебе, по крайней мере, можно было заклеить рот. Боюсь представить, что ты можешь натворить, научившись желать без слов. Канат над пропастью уже был, что дальше?

Он всё же чуть улыбнулся, увидев, как вытянулось моё лицо.

 - Неслучайно же тебе надели эти серьги. Твои родители предполагали что-то подобное. Но раз серёг пока нет, придётся заменить их, - тера отошёл к своему столу, и я уставилась на его голую спину, кстати, весьма мускулистую, широкую в плечах и сужающуюся к талии. Моргнула и отвела глаза.

Порывшись в ящике, Берн вытащил какой-то изумрудно-зелёный ошейник.

- Иди сюда, - позвал он. – Посмотри, мне кажется, этот коллар  подчеркнёт цвет твоих глаз.

- Не надо их подчёркивать, - пробурчала я, неохотно подходя. – Они и без него ничего.

- А с ним будут ещё лучше, - улыбнулся тера, ловко разомкнул кольцо, объединяющее два конца ленты и надел коллар мне на шею.

Он не стал просить меня повернуться, просто смотрел на меня, сначала в глаза, а потом спустившись взглядом к губам, в то время как пальцы мужчины пытаясь на ощупь справиться с застёжкой, и от этих случайных прикосновений кожа покрывалась мурашками.

Наконец, Берн закончил экзекуцию и отступил.

- Очень идёт!

- Он меня задушит! – проворчала я. – Неужели нельзя было найти браслет?

- У меня тут не лавка магических артефактов, - пожал плечами Берн. – А теперь иди и оденься.

Я смущённо взглянула на свою ночную рубашку и пошла к двери.

- Не снимай его! – приказал Берн. – В этом «ошейнике» можно спать, мыться и заниматься любыми другими делами.

Тяжело вздохнув, я кивнула и закрыла за собой дверь.

Теперь, когда я могла посмотреть на себя в зеркало, я не могла не признать, что коллар мне очень идёт. Глаза стали ярче и глубже, а кожа светлее. Я удивлённо всмотрелась в своё изображение. Моя обветренная кожа смягчилась и словно засияла изнутри.

Я осторожно потрогала пальцами магическую игрушку. Тонкая лента ощущалась на шее как приятное тепло. Что ж, мне нравилось, что я видела в зеркале. Попробуем не думать, что эта ленточка создана для того, чтобы сдерживать меня, как собаку на поводке. Носила же я серьги.