Шрифт:
Закладка:
97
Падение грешного монаха. Прорись
«Вера движет горами». Это тоже понималось не только в переносном смысле. Когда духовенством обсуждался вопрос о необходимости защиты католической религии от неверных, один благочестивый кузнец, взяв молот, ударил по горе со словами: «Во имя Господа Иисуса, который сие сказал, велю тебе, гора, переместиться в море», что она немедленно и исполнила (ЕВ, 332). Вера и глубокое благочестие преодолевают земное притяжение, и Цезарий Гейстербахский лично был знаком со священником, который во время мессы поднимался на воздух «на высоту шага». В этом нет ничего удивительного: ведь благочестие огненно и вздымает вверх. Но в тех случаях, когда упомянутый священник спешил закончить службу и отправлял ее без должного усердия, эта милость у него отнималась (DM, IX: 30) Знал Цезарий и другого священнослужителя, у которого у алтаря «прорывалась утроба», как сказано в «Книге Иова» (32:19). Но у Иова это образ, сравнение, уподобление, — речь идет о том, что утроба «готова прорваться подобно новым мехам», а в «Диалоге о чудесах» имеется в виду «медицинский факт», если можно так выразиться, и, по признанию этого священника, он служил с открытым нутром (DM, IX: 32).
98
Каменщики. Прорись витража в соборе в Шартре.
99
Изготовление скульптур. Прорись витража в соборе в Шартре.
100
Мать и дитя. Миниатюра из псалтири 13 в.
Запечатленное в рассматриваемых памятниках сознание материализует метафору. Все понимается буквально. Когда одна монашка, спрятав деревянное распятие под подстилку, плакала, не найдя его, и Христос сказал: «Не плачь, дочь моя, ведь Я лежу в мешочке под подстилкой твоей кровати», или другая затворница, засунувшая свое распятие в какую-то щель, вскричала: «Господи, где Ты? Ответь мне!» — и тотчас нашла его (DM, VI: 31,32), то было бы совершенно ошибочно истолковывать эту сцену как «искание Бога» в духовном смысле, — обе искали «своего Господа», то есть именно распятие, а оно откликалось на их призывы.
Можно повстречать и смерть лицом к лицу, и опять-таки буквально. Сцены «пляски смерти» получают распространение в искусстве средневековой Европы несколько позднее, и тогда она появляется на фресках и в миниатюрах в виде скелета или трупа. Но отдельные лица, упоминаемые в «примерах», рассказывали, что встречались со смертью в некоем зримом облике. Знатная матрона из кельнского диоцеза, лежа на одре болезни, вдруг заявила: «Вижу, как смерть отходит от меня и входит вон в того клирика» — и указала на него пальцем. И верно — с того часа дама начала поправляться, а клирик заболел и на восьмой день скончался. Женщина эта не сказала, каков был облик смерти, но следующий «пример» из «Диалога о чудесах» гласит: в том же епископстве какая-то служанка видела ночью во дворе женщину в белом одеянии и с бледным лицом, после чего вся семья, жившая в том доме, вымерла (DM, XI: 62, 63).
Весьма популярен был цитированный выше «пример» (переходивший из сборника в сборник) о сардинском епископе, проповедь которого на евангельскую тему «Кто ради Меня оставит дом, поля или виноградник, тому воздастся стократно», произвела столь сильное впечатление на одного сарацина, что он пожелал принять крещенье при условии, что если это обещание будет выполнено после его смерти, то его сыновья сполна получат стократное возмещение розданного им нищим имущества. Сыновья действительно явились к епископу, требуя своего. Епископ отвел их к могиле отца, саркофаг был открыт, и в правой руке трупа увидели хартию, которую покойник отдал лишь епископу, но не своим детям. В хартии было записано, что обращенный сарацин получил стократно и благодарит (Hervieux, 317). Буквальное понимание христианской заповеди в высшей степени характерно для этого способа мышления. Впрочем, буквальное понимание могут разделять не одни «простецы», но и сами проповедники, и в другом варианте на ту же тему бедняк, владевший одной коровой, отдал ее нищим, поверив проповеди епископа о стократном вознаграждении. Некоторое время спустя епископ увидел этого бедняка, занятого постройкой стойла для сотни обещанных ему коров. Епископ пригласил его вместе с другими нищими к себе, и, когда они сидели за едой в темноте, бедняк обратился ко Христу: «Господи, Ты обещал мне сто коров, так я бы за одну из них хотел иметь свечу». И тотчас над ним воссиял яркий свет от чудесной свечи, осветившей весь дом. Видя это чудо, епископ одарил бедняка полями, виноградниками, овцами и быками, и так он был стократно вознагражден еще на этом свете (Klapper 1914, N 149).
Слову святого подвластны все божьи творения, в том числе и лишенные разума. Мало этого, они способны славить своего Творца. Так было с пчелами, когда владелица улья, видя, что улей гибнет, по чьему-то совету положила в него тело Христово. «Признав Творца», пчелы соорудили из воска маленькую часовенку со стенами, окнами, крышей, дверьми, колокольней и поставили в ней алтарь, на который и возложили гостию. Увидев это чудо, женщина поспешила к священнику и покаялась в том, что не съела облатку, а использовала ее неположенным образом. Священник в сопровождении прихожан пошел на пасеку и увидел пчел, которые летали вокруг улья и «жужжали во славу Господа». Тело Христово было торжественно водворено в церковь (DM, IX: 8; ЕВ, 317; Klapper 1914, N 71). Чтят бога и грызуны: найдя гостию, мыши погрызли ее, не коснувшись, однако, начертанных на ней букв — инициалов Христа. Таково могущество гостии, замечает по этому поводу Цезарий Гейстербахский, что его ощущают не только звери, в коих есть движущая душа (anima motabilis), но и нечувствительные элементы (DM, IX: 11). Все твари, продолжает он, разумные, как люди, неразумные, как звери, бесчувственные, как вода, земля, воздух и огонь, испытывают силу божественного сакрамента (DM, IX: 16). Поэтому неудивительно, что конь, увидев священника, который нес святые дары больному, преклонил колени. Державший его под уздцы слуга, который колен не преклонил, поднял коня на ноги, но тот и во второй и в третий раз пал перед святыней, и его господин сказал: «Глупец, конь мудрее тебя, он признал своего Творца и преклонился, а ты — нет» (SL, 264). И точно так же поступили свиньи, наткнувшись на
