светло-русый нордлинг оказался выше всех в группе. Он на голову возвышался над смуглым редгардом, у которого на поясе сверкает гладкое лезвие сабли и на полтора главы вознёсся над светловолосой девушкой, которая на поясе держит золотистый кинжал эльфийской работы. У самого норда за спиной на ремнях крепится и покоится большая двухлезвийная секира из железа сиродильской работы. Её большое тёмное полотно выглядывает из-за светлой головы норда.

– Неофиты! – громогласный возглас раздался от высокой фигуры, укутанной в тёмно-синий балахон, из-под капюшона которого продолжили звучать слова. – Готфрид, Ахмат и Аквила.

– Да, господин-заклинатель Райнор, – ответили ребята.

– Вы готовы приступить к исполнению задачи? Вы готовы повергнуть врага, посмевшего преступить священные законы бытия?

– Да! – одухотворённо ответили ребята. – Мы низвергнем тьму в небытие во славу Ордена и Тамриэля.

Руки чародея увенчались завитками фиолетовой энергии, поток которой моментально перекинулся на ребят, окутав их вихрями магического сияния и растворяя в пространстве. Через пару секунд на крыльце осталось лишь только пустое место, прогоняемое воздухом.

Готфрид и его товарищи через мгновение очутились в каком-то странном безжизненном месте, сильно контрастирующим с тем, что стояло перед глазами только что. Взгляд больше не различает очертаний острова, вместо него ели, раскинувшие тёмно-зелёные лохматые ветки в стороны. Открытые участки тела не ласкает приятный южный ветер, но ледяное прикосновение северного дуновения впивается в кожу, заставляя её стынуть.

Готфрид затянул в лёгкие воздуха и тут же выдохнул. Из носа и рта тут же повалили клубы пара. То же

– Мы на месте? – прозвучал вопрос от хрупкой девушки, заворожённо рассматривающей высокие монументальные деревья, на ветках которых растут иглы.

– Да, Аквила, мы в Скайриме, – грузно ответил нордлинг и пораскинул, где они могли бы находиться, окинув очами местность.

Отряд чародей телепортировал прямиком в лес. Нордлинг видит, как они оказались посреди огромных исполинских елей, подобных природным колоннам, упирающим небо. Тут нет снега, не идёт и дождя, хотя так же пасмурно, как и на юге Тамриэля. Готфрид чувствует, как его нога упирается в что-то мягкое. Он посмотрел вниз и увидел мох. Подлесок представлен низкорослыми растениями – кустами и ковром изумрудной травы.

– Нас хотя бы в то владение закинули? – послышался едва надменный голос Ахмата.

– Да, мы в Фолкрите. А теперь нам пора идти. – Сурово приказал норд.

Их путь пролегает через лесистую местность, чтобы скрыть приближение отряда карателей к цели. Три тени сущностью ползучего мрака крадутся через лес, периодически прислоняясь к стволам деревьев и кроясь в сумраке подлеска. Только свет зачарованного оружия могло бы выдать их. Секира нордлинга пылает снежно-морозным огнём, жгучим как атморская вьюга и убийственным как её мороз. Серебристая длинная сабля Ахмата тускло мерцает угольками нереальности, пробиваясь через структуру металла. Пламя этого оружия жжёт как солнце над пустыней Алик’Р. Их приближение давно бы приметили, если бы не мастерство золотоволосой девы, с рук которой сошла магия сокрытия и за пеленой искажения пространства скрылась группа, не выдавая себя.

В глубине леса, в его дебрях местный безжизненный колорит разбавляет небольшой покосившийся одноэтажный домик. Взгляд Нордлинга выхватил знакомые детали строения – соломенная крыша, каменная надёжная кладка стены и простенькое устройство. Строение выполнено в форме буквы «Г», изгибаясь в сторону приближающейся группы людей.

– Ахмат, – прошептал нордлинг, присев у небольшого пня, – давай.

– Да, Готфрид.

У крепкой двери, сколоченной из досок ели, выросли два могучих стражника, явившихся сюда по зову господина. Их броня – проклятый чёрной магией эбонит, отлитый в печах Выжженных Пустошей. Сложно выполненная броня ловит на себе отсветы далёкого неба, рассыпая их на множество частей по неисчислимым граням доспеха. В их руках зажаты громоздкие молоты, внутри которых бьётся сердце чёрной магии. Из оружия прорывается адского тление инфернального огня, в свете которого они вышли.

Ахмат выбежал вперёд, чтобы отвлечь на себя вражью стражу. Огненный след оставило лезвие сабли на одном из доспехов дреморы, но не пробило его. Редгард отвлёк на себя внимание двух исполинов – существа с поразительной скоростью обернулись на юркого южанина.

– У-м-м-ри! – проревели твари и кинулись за редгардом.

Тем временем на боле боя вышла Аквила. В её ладонях сфокусировался пучок ледяной убийственной энергии, который с каждой секундой становился всё сильнее. Через мгновение она выпрямила руку и высвободила сущность заточённой магии – острое, как игла, ледяное копьё с ошеломительной скоростью преодолело расстояние, оставляя хвост из частиц льда. Острие копья вошло прямиком в щель, предательский зазор между панцирем спины и шлемом, прошивая врагу горло. Громоздкий молот рухнул на землю, а колени твари примяли траву. Из горла существа выступает ледышка, окроплённая жаркой кровью. Ещё мгновение и дремора уже придавила животом остаток травы.

Вторая тварь с неистовым рыком рванула от редгарда и на всех скоростях ринулась к девушке. На весь лес раздался самый настоящий бычий рёв, спугнувший птиц, занявших насесты. Он несётся словно мамонт на обидчика. Преодолев расстояние с бешеной скоростью, он вышел в прыжок, вздев молот. Только быстрая реакция Аквилы не позволила ему размазать девушку кровавой пастой по траве. Она приземлилась в какие-то кусты, когда дремора вприпрыжку оказалась над леди, занеся над ней устрашающего размера молот.

– Вот мне и конец, – опечаленно ниспало с губ девушки, когда она взглядом встретилась с острыми зубьями у полотна оружия, на которых угольно-огненным проступили даэдрические глифы.

Но ей повезло. Команда, которая с ней оказалась не хуже того, если рядом был Азариэль. Тычковым ударом навершия секиры норд заставил покачнуться проклятую тварь. Раздался пронзительный звон удара о демонический эбонит.

– Я выпотрошу тебя, а кишки развешу по лесу! – раздался страшный рёв дреморы, когда оно занесло молот.

Готфрид отступил назад, чтобы его не расплющило, а затем рубящим ударом направил острие широкой секиры в ключицу твари. Но что есть железо против такой брони? Секира с металлическим перезвоном отскочила, оросив траву снопом искр, но сила удара такова, что враг пал на колено. Нордлинг со всей яростью ударил по запястью и раздался смачный хруст, а молот выпал из ослабевших пальцев. Отбросив секиру в сторону Готфрид накинулся на врага и нащупав на его шее незащищённый участок надавил, что есть силы, выдавливая разгорячённый воздух из неестественных лёгких. Чтобы задушить дремору нужно много времени, и Готфрид отскакивает назад, когда понимает, что остроконечные перчатки ему сейчас разорвут щёку.

– Сдохни! – с лёту редгард ловко загоняет остриё сабли дреморе прямиком в глазницу; тварь трепыхнулась и ослабла, соскользнув с клинка Ахмата.

– Ну что ж, – подирая секиру, выдохнул нордлинг, затуманив лицо едва заметным паром, ощупывая окровавленную щеку. – Начало вроде неплохое. Проклятые дреморы…

Группа