Шрифт:
Закладка:
Стрельба со стороны противника прекратилась, но Конан продолжал стрелять, не оставляя напавшим шанса на выживание, то есть, как он понимал, на повторную попытку нападения. Внезапно периферическим зрением я заметила выскочившего из кустов справа от Конана худого парнишку, возможно ещё несовершеннолетнего. Его изуродованное шрамами лицо было искажено маской ярости, в руках у него блестел длинный кинжал с оголённым лезвием, который он, в порыве решимости, занёс над своей головой, с целью врезать им по Конану. Занятый отстрелом остатков противника, Конан заметил этого парня на несколько секунд, способных стать фатальными, позже меня. Повезло, что я успела среагировать. Повезло, что ко мне Конан оказался на два шага ближе, чем к этому парню. И повезло ещё раз… Схватив с земли оружие, лежащее у ног Конана, я навела ствол на парня и спустила курок. Только когда выстрел свершился, я поняла, что на самом деле, спуская курок, я рассчитывала на то, что выстрела не произойдёт – я думала, что хватаюсь за оружие Айзека, к которому у меня нет доступа. Но в моих руках, очевидно, оказалось оружие Конана. И, как я и предсказывала ещё несколько часов назад, доступ моим рукам владелец оружия так и не отменил.
Парень замертво свалился прямо к моим ногам: в груди у него образовалась жжёная дыра, на юношеском лице застыла маска ярости, в руках остался зажатым клинок, в воздухе запахло горелой плотью… Я застыла, чувствуя, как внутри меня в очередной раз заледеневаяет какая-то важная часть моего естества.
– Этот последний, – быстро осмотрев окрестности через сканер своего оружия, заключил Конан и, обойдя меня сбоку, вдруг с головы до ног и обратно обдал меня оценивающим взглядом. – Ты цела?
– Да, – смотря на мёртвого парня, лежащего у моих ног, соврала я.
Боюсь, он понял мою ложь, но я уже ничего не могла с этим поделать.
Это был не первый убитый мной траппер – если только этот парень являлся траппером. И всё равно с ним было точь-в-точь так же хреново, как с первым.
Чтобы не позволять Конану продолжать сверлить меня пронзительным, оценивающим взглядом, я резко развернулась и, не выпуская из рук оружия, зашагала ко рву, в котором всё ещё прятались остальные. Позже Кей сказал мне, что в этот момент со стороны я смотрелась очень круто. Вот только я никакой крутости не ощутила ни на грамм ни тогда, ни после.
С меня хватило ранения Рейнджера, так что руку Айзека пришлось залатывать Волос. Девушка работала с иглой резче меня, а потому каким бы Айзек ни казался со стороны носителем крепких яиц, пока Волос наносила на его предплечье швы он то и дело дёргался, и непрестанно шипел через сжатые зубы. Девушку же его мучения не особенно волновали, так что она продолжала работать в том же темпе, в результате чего при обработке раны спиртом Айзек едва не подскочил от боли. Наблюдая за этим шоу я невольно и не из дурных чувств ухмыльнулась. А вот остальным было не до смеха. Пока Айзек мучался с Волос, а Конан повторно сканировал через свой прицел местность, остальные сидели на дне рва и, в ожидании дальнейших инструкций, пытались либо успокоить пульс, либо его нащупать.
– Трапперами лес сейчас буквально кишит, – заговорила сидящая сбоку от меня, чрезмерно бледная и нервно грызущая ногти Лив. – Напомни, о чём мы думали, когда заходили в эти заросли в разгар ярмарки? Не могли подождать хотя бы месяц?
– За месяц живот Талии вырос бы вдвое, – попыталась сиронизировать я.
– С такими стрессами он вообще рискует никогда не вырасти.
Перед моими глазами всё ещё сиял образ Конана, хладнокровно стреляющего по живым мишеням, так что последние слова сестры я пропустила мимо ушей. Она ещё что-то говорила и, кажется, даже задала мне какой-то вопрос, но я её больше не слушала.
Когда Конан наконец сообщил нам о том, что в окрестностях чисто, мы по очереди выбрались изо рва. Примерно через пятнадцать минут, когда Волос окончательно закончила штопать Айзека, мы продолжили свой путь. Теперь нас вёл Конан. Он взялся чуть левее от изначально заданного маршрута, по-видимому решив ради общей психологической стабильности обойти уничтоженную им группу трапперов. Сначала я хотела предложить обобрать поверженных в бою противников хотя бы на их оружие, но когда случайно издали увидела один из трупов – полностью седой мужчина с огромной, размером с грецкий орех дырой во лбу, лежал в зарослях папоротника, – решила, что обойти их будет всё же лучшей идеей. Сочла, что мне лишних кошмаров не надо – старых вполне достаточно. Да и сколько нам осталось добираться до Подгорного города? Двое суток? Не так уж и много. Что ещё может произойти за это время? Да ведь всё что угодно может произойти!
Повторно передумав по поводу оружия убитых трапперов, я всё же нагнала Конана и толкнула его в плечо.
– Хочешь мне что-то сказать, Неуязвимая?
– Нам стоит забрать оружие. Трупам оно без надобности.
– Чувствуешь себя голой без винтовки? Странно, – он смерил меня пристальным взглядом. – Ты, вроде как, с огнестрелами на “ты”, и одновременно не умеешь стрелять по людям.
– И что в этом странного?
Не ответив на мой вопрос, он тяжело выдохнул и, не останавливаясь, вдруг протянул в мою сторону одно из двух продвинутых оружий. Видя, что я не спешу принять презент, он врезался им в мой живот:
– Это моё. Доступ тебе открыт.
– Эй, ты что творишь? – послышался в нескольких метрах позади нас недоумённый голос Айзека.
– Тебе с твоей простреленной правой рукой эта штука не понадобится, – бросив мимолётный взгляд через плечо, ответил брату Конан.
– А почему продвинутое оружие сразу досталось Джекки?! – по-детски вдруг вопросила Лив. – Почему не мне?! Я тоже отлично стреляю! Особенно по птицам.
– Ты по птицам, а Джекки только что человека убила, – при этих словах Конан, не поворачивая головы, покосился на меня взглядом. – У неё опыта побольше.
Закинув оружие за спину, я продолжила шагать с опущенным под ноги взглядом.
Глава 25
С наступлением первой волны сумерек мы разбили лагерь, выбрав для ночёвки неприметную ложбину. По пути Конан подстрелил трёх зайцев, и я, по его примеру, тоже
