– Светлана Ивановна у себя, я вас провожу.

Кабинет директора находился на первом этаже, окна выходили в сад, и Лена подумала, что там, наверное, очень хорошо летом, когда все цветет и зеленеет.

Директор, высокая полноватая женщина с короткой стрижкой и совершенно седыми волосами удивленно изучила ее удостоверение и, пригласив к столу, спросила:

– И чем же наше учреждение заинтересовало Следственный комитет такого далекого от нас города?

– Меня интересует ваша воспитанница Анна Веткина.

– Веткина? – нахмурилась директор. – Что-то я не припомню среди своих выпускников такую фамилию.

– Этого не может быть, – Лена назвала дату рождения Анны, – не спешите, вспомните. Она попала к вам в возрасте двенадцати лет после гибели родителей.

– У нас никогда не было такой воспитанницы, – твердо заявила директор. – Я работаю тут уже тридцать пять лет, но не помню среди воспитанников девочку с такими данными.

– Но послушайте… я видела ее документы, в частности – аттестат о среднем образовании, в нем указан ваш интернат.

– Простите. Елена Денисовна, но это какая-то ошибка.

– Я могу поговорить с кем-то из воспитателей, кто работает здесь давно? – настаивала Лена, и этим, похоже, здорово обидела директрису.

Та вздернула брови и проговорила:

– Хорошо. Если вы считаете, что у меня провалы в памяти, можете поговорить хоть со всем персоналом. Но они не скажут вам ничего другого.

– Ваш интернат в городе единственный?

– Да. Есть, правда, еще специализированный, для детей с отклонениями в психическом развитии, он в десяти километрах от Климовска, поселок Сухое. Но там никто аттестатов о среднем образовании не выдает.

– И все-таки я бы хотела поговорить с персоналом, если вы не возражаете.

Директриса только плечами пожала:

– Я не возражаю, разговаривайте. Вам как удобнее – здесь или по группам пойдете?

– Я бы не хотела причинять неудобства…

– Тогда я приглашу всех сюда. Их не так много осталось. Располагайтесь, а я пока документы за тот год вам из архива подниму. – И она выплыла из кабинета, словно большая яхта.

«Очень странно, – Лена терла переносицу и старалась сосредоточиться. – Очень странно, я совершенно точно видела номер интерната на аттестате. Не могла же я цифры перепутать. Да и Веткина в разговоре назвала именно их. Нет, тут что-то другое…»

Но все сотрудницы – а их оказалось всего пятеро – в один голос заявили, что такой воспитанницы в интернате не было.

Никаких упоминаний об Анне Веткиной не нашлось и в архиве. Лена, чихая и то и дело вытирая нос, честно пересмотрела все покрытые пылью документы за интересовавший ее период.

– Убедились? – спросила директриса, когда сотрудницы ушли. – Какой смысл мне врать вам?

– Да, вы правы. Очевидно, произошла какая-то ошибка. Извините меня за настойчивость, – вздохнула Лена, вставая и прощаясь.

«Ну, вот мои волшебные стеклышки и осыпались, – огорченно думала она, шагая по дорожке к остановке. – Но как такое могло произойти? Я совершенно уверена, что ничего не перепутала. Наведаюсь для очистки совести еще в это Сухое, хотя там наверняка нет смысла ничего искать».

Остаток дня она провела, гуляя в окрестностях гостиницы, чтобы не заблудиться в незнакомом городе. Но и тут оказалось множество интересных мест, красивых старых домов, причудливо изогнутых деревьев, и Лена с удовольствием побродила и подышала здешним воздухом. В магазинчике, куда Лена завернула погреться, когда поняла, что уже не чувствует рук, приветливая пожилая женщина в накинутой на плечи серой пуховой шали налила ей чашку травяного чая, с порога признав в ней приезжую:

– Сразу видно, что нездешняя вы, – певуче говорила женщина. – В такую-то погоду кто же тоненькие перчатки надевает? Погодите. Вот я вам сейчас рукавички подарю, самовязки, тепленькие, из козьей шерсти. – Она нырнула под прилавок и, не успела Лена сказать ни слова, как перед ней уже лежали симпатичные серые рукавицы с вывязанной по всей длине тонкой косичкой.

– Что вы! – запротестовала она. – Это неудобно…

– Чего это – неудобно? Пусть на память о Климовске у вас останутся, – заулыбалась женщина. – И кошелек свой спрячьте немедленно, иначе обижусь. Я сама эти рукавицы вяжу, делать-то тут особо нечего, к нам в магазин редко кто заходит, разве что приезжие за сувенирами. Так что носите на здоровье, рукам тепло будет.

– Спасибо! – от души поблагодарила Лена, примеряя подарок.

Утром она снова позавтракала в ресторане и направилась к стоянке такси. К счастью, вчерашнего водителя видно не было, и Лена обрадовалась. Повез ее пожилой мужчина в меховой жилетке, надетой на свитер крупной ручной вязки. Он не задал ей вопросов и всю дорогу молчал, и только припарковав машину у глухого забора, окружавшего интернат, спросил, нужно ли ее ждать.

– Если вы не очень долго будете, то могу обратно отвезти. Отсюда сложно будет обратно в Климовск уехать.

– Если вам не сложно…

– Мне не сложно.

– Спасибо!

Лена выбралась из такси и опять, как вчера, долго ждала, когда ей откроют.

Этот интернат в корне отличался от того, в котором она была вчера. Уже на входе в это заведение чувствовалось, что здесь живут люди нездоровые, казалось, даже воздух в помещениях был словно загустевший, спертый и тяжелый. Откуда-то издалека доносился протяжный вой, и Лена невольно ускорила шаг, стараясь не отстать от провожавшего ее санитара.

Директор здешнего заведения тоже отличался от своей коллеги в Климовске. Это был щуплый, маленький старичок в длинном халате, совершенно лысый и с большим орлиным носом, занимавшим, кажется, большую часть его мелковатого лица.

– Иосиф Маркович, – представился он, когда Лена протянула ему удостоверение. – Чем обязан?

– Иосиф Маркович, причина моего визита может показаться вам странной, она и мне, если честно, кажется таковой, но… Я приехала издалека, мне нужен ответ на вопрос, но найти его в Климовске я не смогла, хотя уверена, что нигде не ошиблась. Я решила проверить еще и ваш интернат, но это больше для того, чтобы потом не укорять себя, что не сделала этого, – заговорила Лена, нервно сжимая пальцы.

– Успокойтесь, деточка, что же вы такая напряженная… Мы решим все вопросы, если только это будет в наших силах, спрашивайте. – Он уселся в большое обшарпанное кресло у стола и подвинул Лене жестяную баночку, в которой та с удивлением увидела леденцы в форме ягод малины. – Угощайтесь. Всегда легче разговаривать, если съесть что-то сладкое.

– Спасибо… Иосиф Маркович, скажите… вам не знакомо имя Анна Веткина?

– Анютка? – переспросил директор и привычным жестом потер левую половину груди. – Конечно, я ее знаю, как же мне ее не знать, когда она провела тут шесть лет?