Мой день рождения наступил быстро и неожиданно в одно ясное утро. Едва я открыла глаза, как меня с жаром поцеловали знакомые до боли мужские губы.

– С днем рождения, моя сладкая, – сказал Намурон, страстно целуя пальчики на моих руках. – Я тут покопался в своей музыкальной библиотеке, пока ты спала. Мне очень понравилась одна композиция. Мне бы о-о-очень хотелось заняться с тобой любовью под нее. Ты не против?

Что я могла ему ответить на это? Все мои мысли были уже заняты его губами, запахом и волшебными руками, которые в данный момент нежно сжимали мою в один миг налившуюся грудь. Между ног заметно потяжелело и затрепетало от нетерпения.

– Да, мне бы хотелось этого, – тихо выдохнула я ему в губы, повалила его на спину и села на него сверху.

После моих слов он нажал кнопку на белом пульте, который лежал рядом с ним, и комнату тут же заполнили чарующие ноты неизвестной мне мелодии. Признаться честно, музыка зацепила меня с первых аккордов. Она была чувственной и волшебной, будто специально созданной для нас. Я огладила пальцами лицо Намурона и едва не заплакала от переполнявших меня в тот момент чувств. Внутри меня обливалась горькими слезами навсегда влюбившаяся в этого мужчину девушка. Не знаю, сколько нам осталось быть вместе, но я хочу провести это время, наслаждаясь каждым мгновением, полностью открывшись его ласкам.

– Люби меня, мой шейх, как тебе будет угодно, – шепнула я в его губы, нежно лаская его живот своей ладонью.

От моих ласк – или слов, – Намурон вздрогнул и встал с кровати, обняв меня за талию. Подхватив меня под попку, он прижал меня к мягкой стене рядом с кроватью и властно накрыл мой рот своими губами. Мы страстно целовались, пока у обоих не распухли губы. Затем Намурон развернул меня к стене лицом и прижался ко мне бедрами. Его дыхание обожгло мое обнаженное плечо, а горячие ладони обхватили снизу мою грудь, сжимая и приподнимая ее. От его ласк у меня стали подкашиваться ноги. Я ударила ладонями в стену и прогнулась в спине.

Тихий мужской стон, – и он внутри меня. Твердый, горячий и дарующий небывалое наслаждение. Намурон двигается медленно, будто смакуя каждое проникновение в мое лоно, а затем его терпению приходит конец. И вот в свои права вступает хищник, изголодавшийся по женскому телу. Он яростно врывается в меня, раз за разом сжимая мою грудь, которая изнывает от блаженства в его умелых руках. Даже сквозь громкую музыку я слышу громкие шлепки наших влажных от жара тел. Мои тихие стоны превращаются в крики, и меня накрывает первый оргазм. От силы наслаждения я теряю слух, от второго оргазма, следующего за первым, – голос. Меня всю трясет как в лихорадке, и продолжает трясти, пока Намурон не изливается в меня под последние аккорды волнующей мелодии.

Когда я вернусь в Россию, костьми лягу, но найду это произведение и поставлю на рингтон телефона, чего бы мне это ни стоило. Буду прослушивать его ночами, заливаясь горькими слезами в разлуке с Намуроном.

– Ты невероятная, – тяжело дышит мне на ухо Намурон. – Все соки из меня выжала. Мне кажется, я забыл, как ходить.

* * *

После волшебного утра мы спускались с Намуроном вниз, когда к нам подбежал какой-то человек из его охраны и что-то быстро прошептал ему на ухо. Из того, как изменилось выражение лица моего мужчины, я заключила, что новости были весьма неприятными.

– Что-то случилось? – взволнованно спросила я у него, когда мужчина отошел от Намурона.

– На моем заводе неприятности, – ответил он. – Прости, но мне нужно ехать туда. Еще раз с днем рождения, моя Омри. Мой подарок у Семи, – загадочно сказал он, целуя меня в губы.

– Я надеюсь, там все хорошо. Скорее возвращайся ко мне, – шепнула я ему на ушко.

Сама мысль о том, что ему нужно сейчас уйти, разъедала мне душу, как ржавчина – железо. Я не хотела его отпускать, тревожные мысли не давали мне покоя. Ведь того, кто пытался убить Намурона, все еще не нашли. А вдруг это его следующий ход?

– Намурон! – крикнула я ему, когда он уже почти скрылся за дверью на улицу, заставляя его обернуться.

– Я люблю тебя, – сказала я ему, глядя в его янтарные глаза, надеясь, что мой взгляд сможет выразить всю серьезность этих трех слов.

Он уже хотел было что-то сказать в ответ, когда его отвлек громкий телефонный звонок. Быстро вытащив из кармана пиджака свой телефон, он, не колеблясь, ответил. Не знаю, что сказали на том конце, но его лицо исказилось такой злостью, что я поняла – дело плохо. Бросив на меня быстрый теплый взгляд, мой ответственный мужчина выскочил за дверь, оставив меня одну в компании трех человек из охраны.

Пока я шла к комнате подружки, я думала над тем, что же Намурон хотел мне сказать. Может, он сказал бы то же, что и я? Или хотя бы – что я ему нравлюсь, и все у нас впереди? О плохом думать сейчас не хотелось. Утро было потрясающим, и мне было больно даже думать о том, что что-то может нарушить его безмятежность. Да, мой мужчина ушел, но, как бы трудно это для меня ни было, он принадлежит не только мне, но и своему народу. Любой на его месте поступил бы так же. Жизни миллионов важнее одной, которая сейчас, по сути, была никем для него, как и для всех остальных, кого я здесь встретила.