Какие могут быть обиды, теперь, когда каждый день самый важный. Жаль, что оставалось так мало. Он сильно сдал. Было очень больно его таким видеть. Он превратился за несколько месяцев из крепкого мужчины в сухого старика. На его лице были следы от нестерпимой боли, каждый день для него был испытанием, страшной мукой, и только внутренняя природная сила воли удерживало в нем ускользающую жизнь с большим трудом.

Вечером приехал Ванечка, тоже так же внезапно, без предварительного звонка, неожиданно возник ниоткуда. Раздался стук в дверь, она, не раздумывая открыла и удивилась, что именно он стоял перед ней у двери. Не задавая никаких вопросов, к нему захотелось сильно прижаться и обнять, не разнимая рук, как к спасительному лекарству, утешению от боли, к заслону бездонной дыры в душе, размером с вселенную.

Они провели вместе следующий день, что случалось не часто. Он был рядом, сидел напротив на своем стуле на кухне, как обычно, когда раздался звонок. Звонила жена папы. «Женя, сказала она, папа умер».

Дальше у неё все поплыло в глазах. Мир затих, на мгновение всё стало беззвучным. Ванечка, видимо понял, что произошло, и говорил какие то слова ей. Она его не слышала. Всё было беззвучным на короткий миг. Она видела в своем помутневшем сознании, что у него шевелятся губы, но не слышала его слов. В сознании случился провал, невозможно было контролировать происходящее и своё собственное тело, всё плавно исчезало, в глазах совсем стемнело. Через минуту она пришла в себя и всё вернулось на место. «Тебе плохо? Скажи что с тобой?»— её за плечи держал Ванечка. «Тебе плохо?» — уже нет, вроде нормально, тихо говорила она, повторив страшную фразу: «Папа умер».

Удивительно, как странно воспринимается смерть близких, она мысленно приходит к нам в сознание в полной тишине и звучит громче этого мира, заглушая полностью его. Смерть звучит гробовой тишиной, это единственное такое в жизни, самое сильное ощущение ни сравнимое не с чем.

Как хорошо, что Ванечка в такой момент был рядом.

Несколько следующих дней прошли, словно в дыму. Она всё возможное время находилась там, вместе с отцом. Приходили люди, родственники, были разговоры, бесконечные сожаления и сочувствия, это всё невыносимо. Обычно, перед тем как опустить в могилу гроб, последний раз прощаются. Самые близкие, следка касаясь, возможно чтобы только сделать вид, целуют покойного в лоб. Это её родной отец, которого она не увидит уже никогда. Подойдя к нему, она прилегла на его грудь, чтобы приобнять его, и почувствовала каменный холод. Это так испугало её, словно она прикоснулась к скульптуре, к твердому памятнику, этот мертвый холод почувствовался и отозвался у неё в груди. Возможно в эту самую секунду, она ощутила неизбежность происходящего, она, наконец, почувствовала, что его больше нет.

Убитая горем, без сил, в слезах она пришла после похорон, и поминальных проводов домой, уже поздно вечером. Ванечки не было, он не согласился сопровождать её, это было не нужно, это было лишним. Она перед сном позвонила ему, он не ответил, такое часто бывало, что тоже не удивило её.

Он не появился на другой день, не появился на следующий и через неделю его по-прежнему не было. Всё, это означало, что он исчез насовсем. Лучшего времени расстаться, просто не нашлось. Просто не укладывалось в голове. Он оставил её одну в такой момент, в худший момент который только можно себе представить в жизни. И он это сделал. Как он решил поступить именно так, понять совершенно не возможно. Сначала было всё так плохо, одна утрата усилилась другой, а потом уже когда успокоилась душ а и сердце, стало понятно, что горе разделилось на две части и воспринималось легче. Хотя такое конечно, если честно, не пожелаешь и врагу.

Опять то же самое. Двойной удар по внутренней самозащите от этого мира, и снова вдребезги, снова оголенные чувства открытые этому миру, оголенные раны, оголенные нервы. Всё через себя, всё на виду. Никакой защитной оболочки, вдребезги, снова одни осколки. Эти ощущения были совсем не случайными.

Такая судьба.

9.

За границей боли от утрат, следовало что-то новое. Жаль, что она не успела, издать свою книгу, как хотелось при жизни отца, возможно, это утешило и обрадовало его, хотя как знать. Теперь рассуждать об этом было бессмысленно, нужно было действовать.

Из сложных неоднозначных отношений с Ванечкой родилось большое количество стихов и философской прозы, вот такое страдное наследие. Было еще не ясно, что из этого всего выйдет. В любом случае, это повод для следующей ступени в своей жизни, возможность сделать новый шаг.

Это очень сложно и опасно, начать делать неизвестное ранее действие, которое еще не известно к чему приведет и чего будет стоить. Удача смелых любит, отступать было не куда. Хотелось рискнуть, чтобы, по крайней мере, отвлечься.

Забот с выпуском собственной книги предостаточно. Начиная с того, что бы сидеть и набирать стихи в компьютере, приводя их потом в порядок и последовательность. Это не так у просто. Времена менялись стремительно, а стихи она начинала писать, еще, когда компьютеры не были так широко применимы, как теперь.

Набирать их, переписывая с дневников и записных книжек занятие занудное и рутинное, как и её основная работа. Многие считали, что ведение бухучета подходит далеко не каждому темпераменту. В этом была истинная правда. Ей это очень подходило именно тем, что предполагало полное расположение на собственное силы, и работу, отдельную от всех, наедине с отчетами и документами. По складу характера и по отношению к обязанностям связанным с работой, она была заядлой одиночкой. С эти и был связан её карьерный успех.

Часами она могла проводить время за компьютером, одна и никого больше.

В интернете нашлась компания, которая занималась печатью книг. С менеджером сложилось приятное общение, стоимость складывалась гибкой, можно было внести различные изменения, которые влияли на конечную стоимость печати всего тиража книги.

Удалось даже схитрить. Всё зависело от денег. Примерно определился тираж сборника, пятьсот штук, что это означало, много или мало не известно, казалось, что для начала достаточно. В цену включалось множество функций реакции, например, верстка, проверка грамотности и коррекция, дизайн обложки, и прочее. Все эти позиции предполагали умножение на весь тираж, т. е на количество всех книг. Пришла идея, чтобы сэкономить, сделать расчет на количество только десяти штук, это минимально возможное изготовление, которое позволяла типография. Полностью напечатать сначала только десять, а потом уже готовую собранную верстку повторно изготовить уже