— Ты чего старый, приболел?! Или может скушал чего-нибудь нехорошего? Говорят телевизор, это что-то вроде наркотика! — Возглас выражал недовольство и презрение одновременно.

— По тому-то я ваши полуночные телесеансы не посещаю! И Эйнару, надобно запретить вас в оранжерею пускать! После них у вас в голове непонятно чего и случается! — Кот презрительно фыркнул и отвернулся.

Где в лесу, дикий кот, мог смотреть по ночам телевизор, было загадкой похлеще Бермудского треугольника. Дожили! Дикие коты о наркотиках рассуждают. Обсуждают неизвестно с кем, не известно что. Докатились.

Дедушка, между тем, для убедительности выкатил и без того огромные глазищи, и потрясал кулаками внушительного размера. Надо было отметить, что кисти рук у него были словно совковые лопаты.

Относительно своего невеликого росту, руки были несоизмеримо большие. Впрочем и глаза, тоже, раза в три, или даже четыре, превышали обычные человеческие гляделки.

Ну, а старый, продолжал буянить, пробуя достучаться до кошачьего самосознания.

— Тебя, иной раз, даже я боюсь, понимаешь? А не то, что обычный, среднестатистический человек. И пускай даже и с карабином и огнестрелом! — Так категорически обрубил словопрения шестипалый. — И давай, не бузи, а то взяли моду перечить. Я ведь не посмотрю, что у тебя хозяином, сам Альвари Артакович! Мне Эйнар ничего сделать не посмеет. Да и не захочет, если уж на это пошло! И к тому же, Лиходеевна никогда этого ему не позволит.

Тут, пенсионер, вроде как опять провалился в состояние грогги, или даже беспамятства. А очнулся он уже почти ночью, потому как на улице, было холодно и темно.

Кто-то, очень упорно и бесцеремонно, тряс его за грудки. Даже, вроде бы как и по щекам полегоньку похлопали, чтобы он очухался побыстрее.

— Вставай, мил человек, вставай, ты чего распластался, как красна девица?! Разомлел чуток, понимаю, но в сознание надобно возвращаться? — Волновался за него недомерок.

— Да я ничего, вроде бы как, почти в норме! — Приподнявшись на локотках, участковый все внимательно осмотрел, но черноухого кота не было и в помине. Сколько он не вертел головою по сторонам, не было его, хоть убей. Зато рядом с ним находился дед, тот который и волновался за него постаравшись привести его в чувство.

Ничего опасного в нём теперь, не было и в помине, обычный деревенский старикан. Вежлив, обходителен, скромен. Даже, если по сельским меркам брать, а не мерить одним аршином, городских модников и сегодняшних хуторян. Все теперь, говорило на пользу деду, хотя эти стремные валенки, все-таки, доверия к нему не внушали.

На детальное обдумывание ситуации времени категорически не хватало. Поиски коровы затягивались и теперь становились похожи, на похождения гоголевского кузнеца Вакулы, в поисках черевичек. Аристарх Витимович мысленно приказал себе не паниковать и не нервничать раньше времени.

Места были, вроде бы как знакомые. Неподалеку от Волчьей горы и той самой, знаменитой поляны. А ещё до заимки было подать рукой, хотя можно было и ошибиться, потому как в темноте хорошо разглядеть окрестности не получится.

Сам же, он, с комфортом возлежал на спине, на удобной и мягкой подстилке, что и было вдвойне необычно и удививительно.

Оказалось, что была это самая обыкновенная кочка. Бугорок, весь поросший шелковистой и мягкой лесною травкою. Рядом же, сидел тот самый, неблагополучный дедок, с рыжею бородою и в валенках на разные ноги.

— Это где же мы сейчас пребываем, вы не подскажете? — Было видно, что такое церемонное обращение, пришлось старику явно, не по душе. Вот он и возмутился, не особо церемонясь в выборе слов.

— Слушай мужик, ты давай по простому говори, по-мужицки! Нечего тут, со мной, барские разговоры разводить, будто бы мы у самого генерал-губернатора на банкете! Мне-то выкать ни к чему! Чай, не баре! Все свои, деревенские, али как?

— Да, да, конечно! Это же все из вежливости! — Отвечает ему участковый, а сам думает. — «Угораздило же меня вляпаться в ситуацию.»

— Вежливость - это хорошо, если в меру! Но, а ежели она тут излишняя, то