Шрифт:
Закладка:
С 17 по 23 декабря вследствие неблагоприятных метеоусловий (сильная облачность, снегопады) авиация, в том числе 6-й иак, действовала в ограниченных масштабах. В основном выполнялись лишь короткие полеты продолжительностью от 40 до 50 минут и на небольшой высоте. Плохая погода приводила к большим небоевым потерям. Так, например, 17 декабря на Не-111Р-2 W.Nr. 2623 из St.I/KG28 разбился командир этой некогда специализированной, а ныне практически разгромленной авиагруппы оберст-лейтенант Хекманн.
Наши летчики старались действовать с наименьшим риском, оказывая посильную помощь наземным частям. 18 декабря пилотам 3 Як-1 (ведущий старший лейтенант Иван Калабушкин) из 562-го иап засчитан сбитый Не-111 (по другим данным, Me-110) в районе Павловской Слободы. По немецким данным, в тот день был сбит Не-111Н-6 W.Nr. 4557 из I./KG28, а вот подбитому Не-111Н-6 из III./KG26 «Лёвен» удалось вернуться на свой аэродром, имея на борту убитого и одного раненого. В этот же день в районе Дуброво-Руза по весьма нестандартной причине («обстрел из танка») был потерян штурмовик Ju-87R-4 W.Nr. 6264 «Тб+ER» из 7-й эскадрильи StG2 «Иммельман».
Отметим, что боевой путь первой в люфтваффе эскадрильи колесных торпедоносцев I./KG28[58], фактически 5 месяцев выполнявшей роль сначала специализированной бомбардировочной группы, а под конец уже обычной «летающей артиллерии», так и закончился в заснеженном Подмосковье. Прибыв на Восточный фронт в начале жаркого августа с 14 боеготовыми бомбардировщиками-торпедоносцами, до морозной предрождественской недели она потеряла только над Подмосковьем 22 самолета, десяток опытных экипажей и своего командира. В итоге остатки авиагруппы решили объединить с III./KG26 «Лёвен» (также изрядно потрепанной), которая до операции «Барбаросса» тоже имела «морской» профиль. Последняя оставалась в Сещинской до середины января, после чего убыла в Германию.
19 декабря в районе Богородицка пропал без вести Не-111Н-6 W.Nr. 4499 из 5./KG53. Над только что освобожденной от немцев станцией Горбачево наша ПВО сбила сразу 2 Не-111Н-6 (W.Nr. 4299 и W.Nr. 4608), а в районе Дятьково – Не-111Н-6 W.Nr. 4503, – все из II./KG53 «Легион «Кондор». Впрочем, небоевые потери были еще и больше. 20 декабря при перебазировании с аэродрома Горстково в
Дугино попали в снежный заряд и разбились сразу 7 штурмовиков Ju-87 разных модификаций (В-1, В-2, R-2, R-4) из III./StG2 «Иммельман»! Из состава их экипажей 6 летчиков погибло, а 2 получило тяжелые травмы. В 6-м иак же потерь почти не было, только 20-го числа пропал без вести Як-1 лейтенанта Кабашева из 562-го иап.
21 декабря сразу 3 немецких самолета пропали без вести. В районе Тулы – Ju-88A-4 W.Nr.1360 «5К+АС» из St.II/KG3 «Блиц» (вместе с его экипажем числится пропавшим без вести и командир группы гауптман Курт Петерс). В районе Завидово – разведывательный Do-17P W.Nr. 3591 из 2.(F)/11, а в районе Ново-Петровское – Ju-88A-5 W.Nr. 6407 из 9./KG76. Над Машкино (Коломенский район) был сбит Bf-109F-2 W.Nr. 8304 из 9./JG51.
Продолжали немцы нести потери и в следующие дни. 22 декабря в районе Тула – Алексин пропал без вести Не-111Н-6 W.Nr. 4694 из II./KG4 «Генерал Вефер», а в районе Крапивна – Одоев Ju-88A-4 W.Nr. 3640 из 5./KG3 «Блиц». Над Шайково (Шайковка) был сбит Bf-109F-2 W.Nr. 12894 из 5./JG51. Его пилот погиб.
23 декабря немцы зафиксировали катастрофические потери остатков своей авиации на Московском направлении. В районе Козельска пропал без вести Bf-110E-2 W.Nr. 4001 «S9+DP» из 6./SKG210. В районе Тула – Одоев – Алексин пропали без вести 2 Не-111Н-6 (W.Nr. 4599 «5J+MN» и W.Nr. 4640 «5J+GN») из 5./KG4 «Генерал Вефер», a Ju-88A-4 W.Nr. 1466 из St.II/KG3 «Блиц» – в районе Калуга – Одоев. Единственным самолетом, судьбу которого удалось установить, был Не-111Н-6 W.Nr. 4605 из II./KG53 «Легион «Кондор», сбитый ПВО над Тимошево.
Столь большие по немецким меркам потери авиации были вызваны рядом причин. Во-первых, тяжелыми и часто меняющимися в течение суток погодными условиями. До этого люфтваффе еще не приходилось действовать в столь суровом климате, у летчиков и техников попросту не было опыта полетов и эксплуатации техники в условиях сильных морозов, обледенения и снегопадов. Во-вторых, имел место и отрицательный «человеческий» фактор. Со второй половины ноября вся авиация под Москвой была сосредоточена в руках генерала Рихтхофена, стремившегося буквально выполнять приказ Гитлера «держаться любой ценой». Будучи человеком жестоким и даже кровожадным, никогда не считавшимся с мнением подчиненных, он повсюду видел залог успеха в «максимальной концентрации усилий» и старался выжимать из подразделений «все соки». Даже экипажи ближних разведчиков, курьерских и транспортных самолетов (вплоть до Fi-156) получали приказ брать на борт бомбы и попутно с выполнением основных задач «бить противника». Бомбардировщики использовались не по назначению, для ударов с малых высот по наступающим советским частям, постоянно подвергаясь обстрелам с земли, и потому несли самые тяжелые потери.
Рихтхофен отличался еще и тем, что нещадно поносил (а заодно доносил на них фюреру) командиров сухопутных частей, обзывая их дураками, бездарями, трусами и пораженцами. Когда в конце декабря критическое положение сложилось на участке 6-го армейского корпуса к северу от Ржева, а 39-я советская армия прорвала фронт, тот заявил напрямую Гитлеру, что во всем виноват «идиот генерал Ферстер» (командир указанного корпуса). Была-де «благоприятная обстановка для обороны», а тот сразу «потерял боевой дух» и «допустил бегство войск». Начальник Генштаба сухопутных войск генерал-оберст Гальдер, которому Рихтхофен уже надоел своими постоянными жалобами и истериками, сам предложил фюреру назначить его «по совместительству» командиром 6-го армейского корпуса. Что называется, хочешь попробовать – вперед! И уже вскоре произошел беспрецедентный факт. Возле штаба приземлился «Шторьх» Рихтхофена, который, к изумлению его работников, объявил, что отныне он командует корпусом и берет все дела в свои руки. Впрочем, пока «главный специалист фюрера», как его
