В тот же момент вокруг вспыхнул огонь. Он окружил меня, словно щит, и отбросил демона назад. Я видел, как пламя охватывает его тело, и он кричал от боли.

Пламя, которое я призвал, было мощным. Оно очистило переулок от тьмы, но и оставило после себя следы разрушения. Демон, окружённый дымом и искрами, стоял передо мной, лишённый перьев, кожи, частично мышц. Его тело было обгоревшим скелетом, из которого выглядывали осколки костей. Он выглядел ужасно, но в его глазах не было ни страха, ни отчаяния.

Он рычал от боли, но всё ещё не сдавался. Он упёрся на копье, которое ещё не потеряло свою остроту и силу, и неумолимо шёл на меня, всё ещё желая убить.

Его движения были медленными, но уверенными. Он двигался как зверь, которого нельзя остановить. Я видел, как его кости скрипят от напряжения, а остатки мышц сокращаются с нечеловеческой силой.

Он не чувствовал боли. Он не чувствовал страха. Он чувствовал только жажду крови.

Я замер, окружённый пламенем, которое ещё не угасло. И чувствовал силу в своих руках, но я также чувствовал отчаяние этого существа. И я не знал, как я могу победить этого демона. Он был не человеком. А бессмертным существом, которое не знало смерти.

С другой стороны, ничто не мешает мне полностью уничтожить его физическую оболочку, а дальше уже пускай себе мстит сколько его душеньке угодно, но где-нибудь в Инферно.

Я сжал рукоять шашки ещё сильнее и вскинул её вверх. «Священный свет!» – прокричал я, и пламя, которое окружало меня, изменило цвет.

Оно стало ярче, ярче и уже не такое «теплое», как раньше. Демон прокричал от боли, потому что огонь не сжигал его, а проникал глубоко в кости. Я видел, как он пытается вырваться из пламени, но оно держало его в своей хватке.

– Саянара, бой… – прокричал я и нанёс удар по его копью. Оно разлетелось на части, и демон упал на землю, окружённый пламенем.

Он пытался встать, но его тело было слишком слабым. Закрыл глаза и окончательно затих.

Я стоял над ним, окружённый пламенем, что медленно затухало, и пытался слегка перевести дух, и хоть немного восстановить дыхание.

Тяжёлый запах серы и горелого мяса ударил в нос, как только я вылез из узкого прохода. Глаза, привыкшие к полумраку закутка, с трудом приспосабливались к яркому свету, падавшему на небольшую площадь перед входом. Солнце, казалось, било прямо в глаза, заставляя щуриться и вспоминать о том, что я уже не в безопасности уличных лабиринтов.

Площадь была небольшая, окружённая высокими стенами, которые напоминали гигантские зубцы. Стены были испещрены темными пятнами, которые напоминали застывшую кровь. В воздухе висел сладковатый запах гари, который щекотал ноздри и вызывал неприятное чувство тошноты.

На земле лежали разбросанные кости, покрытые пылью, и выгоревшие остатки какой-то древесины. Я осторожно продвинулся вперёд, ощущая холод камня под ногами. Сердце стучало в груди, как дикий зверь, готовый вырваться на волю.

Я огляделся, стараясь разглядеть какой-нибудь выход из этого мрачного места. Но все пути вели только к центру площади, где что-то громоздилось в тени высоких зданий.

И тут я заметил его.

В центре площади стоял могучий грифон. Его перья блестели в лучах солнца, словно стальная бронза, а глаза светились недобрым красным отблеском. Он казался огромным, с мощными лапами, которые оставляли глубокие вмятины в земле. Его клюв был острым и мощным, как топор, а когти на лапах блестели в солнечных лучах, словно полированные стальные лезвия.

Грифон стоял неподвижно, но я чувствовал, что он наблюдает за мной. Его взгляд был холодным и пронизывающим, как ледяной ветер. Я почувствовал, как по спине пробежал холод, и у меня в животе защемило от страха.

Он был огромным, могучим и страшным. Я никогда раньше не видел такого существа. Он был не просто зверем, а истинным монстром, воплощением смерти и разрушения.

Осторожно сделал шаг назад, стараясь удержать себя от бегства. Я знал, что не могу сбежать от этого зверя. Он был слишком быстрый, слишком сильный. Огляделся вокруг, ища укрытие. Но вокруг меня была только пустынная площадь. Я был заперт в ловушке с этим ужасным монстром.

На спине грифона сидел демон в кожаной куртке с меховым воротником и в очках сварщика, усмехаясь уродливой улыбкой, которая абсолютно не походила на человеческую.

Улыбка была широкой, неестественной, с острыми, как у хищника, зубами, которые казались слишком большими для его ужасно уродливой морды. Кожа на лице была покрыта бородавками и шрамами, а глаза светились зловещим желтым светом из-под очков.

Длинные черные волосы спадали на плечи, спутавшись в колтуны. Руки были длинными и худыми, с острыми когтями, выглядывающими из-под порванных перчаток. Демон придерживался за гриву грифона одной рукой, а другой сжимал в кулаке какой-то блестящий предмет, который я не смог разглядеть.

Он оглядел меня с верху до низу, и я увидел, что у него нет бровей, а нос был плоский, как у свиньи. Его уродливая морда выражала лишь жестокость и злобу, без толики интеллекта.

На его теле висели острые костяные пластины. Глаза были глубоко посажены, будто два провала в темноту, из которых смотрели на меня две бездны. Казалось, в них отражалась вся тьма этого мира. Я невольно отвёл взгляд, ощущая, как по спине бежит холодный пот.

Спустя пару секунд я всё-таки рассмотрел в правой руке демона чёрный клинок, от которого исходил холодный туман. Он был тонким и изящным, словно выкованным из самой тьмы. Казалось, он дышал собственной жизнью, пульсируя слабым зелёным светом.

Клинок был покрыт небольшими рунами, выгравированными на его поверхности. Они светились бледным зелёным светом, словно дыхание смерти. Я не смог отвести от него взгляда. Он притягивал меня к себе, словно мотылька к пламени.

Демон вновь осмотрел меня с верху до низу, его губы растянулись в ещё более уродливой улыбке. Она была так широка, что казалось, губы вот-вот разорвутся на части. Зубы были острыми, как у волчьей пасти, и блестели в полумраке, словно отшлифованные кости.

Он прищурился, его глаза светились зловещим светом. Казалось, он вглядывается в мою душу, ища там слабость и страх. Я вновь почувствовал, как по спине пробежал холодный пот, и я невольно сделал шаг назад.

- А вот и свежая еда для моего верного зверя, - прошипел он, его голос звучал словно скрежет металла. Голос был грубым,